Итоги № 53 (2011)

Перемещения в обратном направлении были чрезвычайно редки. В случае с отцом Ангелы, Хорстом Каснером, дело объяснялось «производственной необходимостью». После окончания Гамбургского университета молодой теолог получил место пастора в восточногерманской деревушке. Спустя три года Каснеры переехали в Темплин: отец возглавил пасторский колледж, курсы повышения квалификации священников-евангелистов. В этом небольшом городке, в 80 километрах к северу от Берлина, и прошли детские годы будущей фрау канцлер. Точнее — в расположенной на отшибе усадьбе Вальдхоф. Здесь находились пасторская школа и патронируемый евангелической церковью приют для душевнобольных. Здесь же жила семья пастора, в которой через некоторое время произошло пополнение: у Ангелы появились младшие брат и сестра.

В колледже царило невиданное по тем временам свободомыслие. Сюда беспрепятственно поступала изданная на Западе богословская литература, здесь частенько выступали с лекциями люди «оттуда». И в то же время отца Ангелы называли «красным Каснером». Он активно участвовал в мероприятиях, в которых от имени «прогрессивной общественности» обличались западные «реакционеры» и «поджигатели войны». Каснер не вполне кривил душой: капитализм действительно был ему не по душе. Но равным образом не жаловал он и социализм в восточногерманском исполнении.

«Красный Каснер» мечтал о «третьем пути»: социализме, но с человеческим лицом. Это внутреннее диссидентство, конечно, не являлось секретом для властей. Но они были готовы терпеть это в обмен на внешнюю лояльность. Что же касается старшей дочки, то ее детские годы и вовсе выглядят безмятежными. «Детство состоит не только из политики, и в этом, неполитическом, смысле у меня была прекрасная жизнь», — говорит Ангела Меркель.

Наука и жизнь

Первая сигарета в 14 лет, первый поцелуй в шестнадцать. Увлечение Beatles. Импортные шмотки, присылаемые родственниками с той стороны железного занавеса... Если Ангела чем-то и отличалась от сверстников, то лишь блестящими успехами в учебе. Особенно хорошо давались Кази — так звали Ангелу Каснер друзья — математика и русский язык. Однажды она даже победила в республиканской олимпиаде по русскому. Наградой была поездка в Москву. Конечно, особого выбора не было — ни в отношении поездок, ни что касается жизненного пути в целом. Лозунг пионерской организации имени Эрнста Тельмана почти один в один повторял клич советских пионеров. И Кази отвечала вместе со всеми: Immer bereit! — «Всегда готова!»

Правда, эта готовность ничуть не мешала юным гражданам ГДР надувать при случае родное государство. Не была исключением и Кази. Ее знакомство с азами рыночной экономики произошло благодаря чернике. Закупкой этой ягоды, в изобилии произрастающей в местных лесах, занималось товарищество по торговле фруктами и овощами. Государство поощряло заготовителей доплатами, благодаря которым закупочная цена вдвое превышала розничную: четыре марки против двух. В описании самой Меркель гешефт выглядел следующим образом: «Один из нас сдавал ягоды, второй спустя час шел в магазин и покупал их за две марки за кило». Потом, разумеется, операция повторялась, оставляя в карманах юных предпринимателей неплохие карманные деньги.

Впрочем, кроме ягод, жизнь в ГДР имела и свои шипы. В выпускном классе судьба Кази едва не пошла под откос. В гэдээровских школах ежегодно проходил конкурс культурных программ, смотр художественной самодеятельности. В своей программе ребята из класса Кази среди прочего продекламировали стихотворение Кристиана Моргенштерна про мопсов, которые любят сидеть на стене и наблюдать за открывающимся перед ними миром. Невинные вирши, написанные еще в начале ХХ века. К сожалению, школьное начальство ничего не знало о Моргенштерне. Но очень хорошо знало, что про Стену шутить нельзя. Вдобавок ко всему в конце выступления Ангела объявила, что она и ее товарищи намерены пожертвовать собранные классом «деньги солидарности» ФРЕЛИМО. Борцы за свободу Мозамбика пользовались среди провинциальных учителей и чиновников не большей известностью, чем поэт Моргенштерн. Кто-то сказал, что ФРЕЛИМО — это церковная организация. И зачинщик «провокации» стал очевиден — дочка пастора! Тут-то и пригодились особые связи между духовными и мирскими властями. Пастор Каснер обратился к своему епископу, тот, в свою очередь, к секретарю ЦК СЕПГ по вопросам церкви. И вместо детей были наказаны не в меру бдительные педагоги и чиновники.