Итоги № 53 (2011)

— В 68-м году вышла премьера телеспектакля по пьесе «Рыцарский турнир», которую мы с режиссером Театра Вахтангова Леонидом Калиновским написали о Корнеле и Расине. Вот и считайте. Было мне в ту пору двадцать лет от роду. Потом, правда, последовал длинный перерыв. И не из-за того, что первый блин получился комом, нет. Проект на телевидении сочли успешным, но я случайно услышал, как одна известная артистка говорила другой: «Что за идиот сочинил этот бред?» Я понял, что больше не хочу писать пьесы для ТВ и надо отсюда валить… Однако сотрудничество с редакцией литдрамы не прервал. Это очень помогло мне при создании канала «Культура». 25 августа 97-го вышел указ президента Ельцина, где была названа дата начала вещания — 1 ноября того же года. За такой короткий срок создать с нуля полноценный канал — задача нереальная. Японцы делают подобное за три года, американцы с европейцами чуть скорее — за два. У нас на все было шестьдесят дней с хвостиком. Выручили моя записная книжка и извлеченные из нее контакты. Я методично обзванивал сотрудников литдрамы, кино- и музыкальной редакций, предлагая им работу. Люди радостно соглашались, поскольку с начала 90-х оказались невостребованными. Тогда тон задавали информационщики во главе с Олегом Добродеевым и бывшая «молодежка» с Константином Эрнстом, Эдуардом Сагалаевым, Анатолием Лысенко, Александром Любимовым, Кирой Прошутинской, Анатолием Малкиным. Остальные были в загоне. «Культура» дала многим второй шанс.

В 98-м году я возглавил ВГТРК. По прошествии лет многое забывается, но времена стояли непростые. Шла натуральная война между каналами. Первый, по сути, принадлежал Березовскому, НТВ — Гусинскому, а «Россия» отстаивала позицию Кремля. Звучит парадоксально, но свобода государственного телевидения тогда была значительно выше, чем каналов, находившихся в руках у олигархов. Те решали личные вопросы, используя медиаресурс в качестве дубины, которой молотили по головам оппонентов. Я тоже невольно оказался втянутым в серьезную политическую борьбу, хотя на ТВ меня считали за малость дурковатого.

— С чего бы это?

— Никогда не был там своим. Да и сейчас не стал. Это примерно как в МИДе. Меня здесь приютили, отношения со всеми чудные, мы по-человечески дружим с министром Сергеем Лавровым, первую лекцию о немецкой литературе и драматургии в здании на Смоленке я прочел еще в 1981 году, но все равно остаюсь тут чужаком.

— И ранг посла не спасает?

— Я ведь не карьерный дипломат, а спецпредставитель президента. Посол по особым поручениям не дипломатический ранг, а должность. В полномочные и чрезвычайные меня не производили, чтобы не обижать профессионалов. Они и так косятся на человека, который на телевидении поет и танцует. Это выбивается из ряда представлений о высокопоставленном чиновнике МИДа. Точно такая же картина на ТВ. После ухода Владимира Познера я возглавил Академию российского телевидения, однако дистанция сохранилась и почти не сокращается. Пришлый!

— Зачем же подписывались на президентство?