Итоги № 53 (2011)

Все приехавшие в Петербург из Национального археологического музея Неаполя памятники когда-то украшали Базилику, или Августеум, — здание для церемоний императорского культа. И сейчас фактически в пятом дворе Главного штаба реконструирован фрагмент этой античной базилики, тем более что двор стилизован под античный театр: ступени идут вверх полукруглым амфитеатром, гладко оштукатуренные стены внутреннего двора напоминают классические колонны, сквозь стеклянный потолок льется прозрачный питерский свет, отраженный светлыми стенами. А колоссальные скульптуры Августа, его преемника Клавдия, происходящих из династии Юлиев-Клавдиев, Агриппины (последней жены Клавдия, сестры Калигулы, матери Нерона), императора Тита стоят лицом к ступеням — фигуры римских императоров в облике богов будто движутся вверх по лестнице, ведущей в небо. Виртуозно выточенные из мрамора лица, передающие портретное сходство, мускулистые тела, детали одежды (складки туники или завитки волос не выглядят застывшими) вызывают настоящий священный трепет: все это создано за полторы тысячи лет до эпохи Возрождения и почти две тысячи лет до изобретения лазеров, компьютерного моделирования и прочих электронных чудес, а уровня мастерства скульпторов нам не достичь и сегодня.

Со всех сторон мраморные фигуры окружают фрагменты фресок — знаменитые фрески из Геркуланума сохранили свежесть красок, а живость сюжетов и фривольность поз заставляют вспомнить о вольных нравах обитателей этих городов: почти две тысячи лет в Геркуланум и Помпеи приезжали богатые римляне, чтобы «оторваться по полной». Но в Петербург привезли лишь целомудренные сюжеты: Ахилл и его учитель кентавр Хирон, подвиги Геракла от младенческого удушения змей до уничтожения гидры, строительство корабля «Арго» с Афиной, которая вставляет в его корпус кусочек священного векового дуба, шелестом листьев передающего волю богов. В Европе фрески приобрели широкую известность лишь в XVIII веке в результате систематических раскопок Геркуланума: они стали источником вдохновения для многих европейских художников, архитекторов, благодаря им в Европу пришла мода на классицизм. И сейчас просто страшно представить, что стало бы со всей европейской архитектурой и живописью, если бы Везувий не законсервировал эти города: их уничтожили бы варвары и, возможно, не было бы классического стиля в искусстве, а Петербург был бы совсем другим городом.

Но Везувий разбушевался, фрески и скульптуры дошли до наших дней и добрались до наших берегов. А Эрмитаж тоже очень вовремя устроил эту выставку. Она станет настоящим рождественским подарком — вход на нее бесплатный абсолютно для всех.

Наталья Шкуренок

 

Свои пять копеек / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

 

Борис Акунин — из числа тех рачительных авторов, у которых в дело всегда идет каждая строчка, каждое написанное слово. Вот и блог в Живом Журнале он завел не для баловства, как другие, а исключительно для работы: за год из него уже выросли две книжки, родившиеся на свет при самом деятельном участии как самого автора блога, так и его комментаторов. Однако если первая книжка — «Фото как хокку», составленная из семейных фотографий и рассказов читателей блога, — закономерно позиционировала Акунина как составителя и автора проекта, то вторая — совсем свеженький сборник эссе «Любовь к истории» — выносит его на обложку в качестве единственного автора.

Конечно же, по большому счету это справедливо — три четверти (если не девять десятых) текста в этой книге в самом деле принадлежит Борису Акунину, а остальное — собственно включенные в книжку читательские комменты — является в лучшем случае ответами на его вопросы, уточнениями и дополнениями к авторским идеям и сюжетам. Однако все равно легкое сомнение — насколько правильно публиковать чужие слова под собственным именем и использовать чужие мысли в своем тексте — пусть даже со всеми подобающими ссылками и реверансами — остается. Почему один человек — собственно Акунин — получает за книгу почет, славу и немаленький гонорар, а другой — его собеседник и по сути дела полноправный соавтор — удостаивается лишь мелкого шрифта на полях и фигурирует чаще всего под безликим жж-шным ником?..

Впрочем, в защиту Акунина необходимо сказать, что использовать в собственных «бумажных» публикациях интерактивные материалы первым начал не он, а, как ни удивительно, авторы кулинарных блогов. И Ника Белоцерковская, и Ирина Чадеева, и другие популярные гастроблогеры, преобразуя свои электронные дневники в традиционные книги, неизменно включали в них наиболее ценные замечания читателей. В этом смысле Акунин лишь следует устоявшейся традиции, работает исключительно уважительно и корректно — не обрывая цитату, не вырывая ее из контекста и полностью указывая ник, а если возможно, то и подлинное имя комментатора.