Итоги № 7 (2013)

— Конечно, ведь столько труда вложено в каждую пару! Иногда мне это немного портит впечатление, потому что я начинаю думать, что еще можно было бы усовершенствовать, и вспоминаю, что уже на пенсии. Про себя ворчу и не понимаю, почему футболисты получают миллионы евро только за то, что играют в футбол. Есть хорошее объяснение — таков рынок. Но порой они так откровенно филонят на поле, что не стоят этих миллионов. Иногда мне кажется, что игроки поколения Беккенбауэра были другими. Может, их и не показывали так много крупным планом, но авторитет у них был, как мне кажется, выше.

— И вы работали с Беккенбауэром?

— Конечно. Помню Франца Беккенбауэра еще в 1965 году, когда он попал в первый дивизион мюнхенской «Баварии». Он был фантастическим игроком — в плане не только мастерства, но и умения вести за собой команду. Франц и как футболист, и как тренер был прирожденным лидером, лучшим из лучших. Неудивительно, что обувь для Беккенбауэра всегда была на личном контроле у босса Адольфа Дасслера. Для бутс Кайзера Франца, как его называли, использовалась только кожа кенгуру — не толще 7 миллиметров, потому что сам Беккенбауэр говорил: ему необходимо буквально чувствовать мяч. Мало кто знает, что на одном из Кубков мира Беккенбауэр играл со сломанным пальцем, и тогда герр Дасслер сделал для него специальную модель бутс, где для загипсованного пальца был предусмотрен миниатюрный металлический колпачок, предохраняющий от ударов в игре.

— Сколько пар бутс нужно было Беккенбауэру?

— Не настолько много, сколько использует сейчас Дэвид Бекхэм. Около года назад я был на фабрике в Шайнфельде, и сотрудники с тяжелым вздохом посетовали: «Ох, Дэвид опять потребовал от нас очередные пять пар!» Если учесть, что ручным пошивом бутс для ВИП-клиентов занимается всего около 30 человек на фабрике и цена такой пары сопоставима с ценой дорогого музыкального инструмента, можно себе представить: работа дизайнеров в Шайнфельде — это ювелирный труд. Обычно классному футболисту надо шесть-семь пар бутс в течение сезона. У нас есть деревянные объемные модели каждого известного футболиста, стопа просканирована в разных проекциях, поэтому игрокам не надо ездить к нам на примерку.

— Как вы попали в adidas?

— Мне было лет 10—12, и я часто заходил к родителям, трудившимся на фабрике у герра Дасслера. Иногда мы бывали в его доме. Херцогенаурах — городок небольшой, так что все друг друга знают в лицо. Мой отец, работавший электриком, всегда помогал под Рождество ставить елку семье босса. Но вообще лучше было лишний раз не попадаться ему на глаза, о господине Дасслере ходили слухи как об очень суровом человеке. Непосредственно с ним я познакомился, когда пришел стажером на фабрику, поначалу робел. Рассказали мне один любопытный случай, который произошел с таким же новичком, как я. В первый рабочий день он встретил на эскалаторе седовласого мужчину, который спросил его, что он тут делает. «Я собираюсь здесь работать», — робко заметил юноша. В ответ последовало: «Не могу этого понять, такой молодой парень, и собирается работать в этой дыре... Ты мог бы подыскать что-то получше». Кем был этот незнакомец, стало понятно, когда нового сотрудника компании пригласила на кофе с пирожными фрау Дасслер и рассказала, что то был образчик типичного юмора главы компании.

— Вероятно, к тому моменту Ади Дасслер уже слыл воротилой бизнеса. А с чего начиналось дело братьев Дасслер?