Итоги № 8 (2014)

В ноябре 1991 года съезд избрал меня зампредом Верховного Совета, я отвечал за экономику. Не сочтите за бахвальство, но одним из моих первых дел стало рождение «Газпрома» в его современном виде. Пришли ко мне двое, я их знать не знал тогда: Вяхирев и Черномырдин. Говорят: «Мы хотим создать российское акционерное общество из союзного «Газпрома», а нам никто не дает». Рассказывали-рассказывали, что-то стало вырисовываться. Где-то через неделю мы родили распоряжение. У меня за номером один было распоряжение о создании своего секретариата, а это было распоряжение № 2. Очень короткое: образовать в составе РСФСР акционерное общество «Газпром». Они счастливые ушли. Вскоре звонит Сергей Шахрай (он уже правовым управлением командовал при президенте): «Ты что делаешь? Это же не твоя сфера!» В общем, он Ельцину нажаловался.

Через некоторое время звонит президент: «Вы же законодательная власть. Как вы можете создавать акционерное общество?» Говорю: «Вы правы, Борис Николаевич, я сам это втолковывал Черномырдину, но есть масса причин, по которым надо немедленно забирать «Газпром» от Союза». Ельцин выслушал и говорит: «Да, все здраво, все правильно, только не по форме. Давайте сделаем так: я не буду отменять ваше распоряжение, а сейчас издам свой указ, который поглотит его и вернет все в законное русло. Но вы мне дадите слово, что больше никаких распоряжений издавать не будете».

У нас в Верховном Совете среди замов расклад был такой: Филатов, Шумейко — это одна сторона, ельцинская; Воронин, Яров — уже другая, хасбулатовская. И был баланс. Но с Хасбулатовым я конфликтовал. Наступил такой момент, когда он даже предъявил Ельцину ультиматум: «Если вы Шумейко не заберете из Верховного Совета, не буду ничего больше подписывать и вообще не буду с вами сотрудничать». Ельцин мне и предложил перейти в первые вице-премьеры. 6 июня 1992 года я ушел в правительство.

Работа была тяжелая, потому что премьера не было. Гайдар был первый вице-премьер, исполняющий обязанности премьера. Журналисты тогда спрашивали: «Гайдар первый и вы первый, а кто из вас первее?» Отвечаю: «Гайдар первый-первый, а я первый-второй, а главный у нас президент...» Все железки, как их называли, на меня спихнули: транспорт, энергетику, связь, промышленность — все. Я не был готов к такому. Но у меня есть особенность: не стесняюсь спрашивать, если чего не знаю. Учусь постоянно.

— Вы с Гайдаром расходились в убеждениях?

— Я не был теоретиком рыночной экономики, вообще не знал, что это такое. Я знал социалистическую экономику, она зиждилась на выполнении плана. Это было главное — план! Казалось бы, какая разница — 31-го числа ты продукцию сдал или 1-го? Но 31-го у тебя будут премия и переходящее знамя, а 1-го — ты му…к последний.

У меня начальником отдела снабжения была самая красивая женщина на заводе. Когда Маргарита шла по цехам, все мужики шеи сворачивали. Каждый месяц под профсоюзные нужды я брал в кассе деньги и Маргарите отдавал. Деньги небольшие, 40—60 рублей. Она покупала водку, шла на контейнерную площадку — и у меня всегда были вагоны и контейнеры. Я успевал отправлять продукцию, потому что самое главное было отчитаться. Вплоть до того, что звонишь другому своему коллеге, такому же директору, посылаешь пустые ящики, а потом доставляешь то, что надо. Социалистическая экономика стояла на этом! Госприемку учредили, но что толку? Я выпускал приборы, разработанные в 1928—1930-х годах и никому уже не нужные. Но Госплан планирует!.. И тут приходит новая экономика, которую я знать не знаю!

С Гайдаром и Чубайсом у нас не было антагонизма, потому что во главе стоял Ельцин. Вот все обвиняют Чубайса в ваучеризации, но это лукавство. Чубайс выше первого вице-премьера не поднимался. А первый вице-премьер не может вести свою политику. Если этого не хотят президент и премьер, хрен чего ты сделаешь! Это была политика Ельцина. Чубайс, конечно, его убеждал, но ведь принимал-то решение не он. Президент сказал: будем делать так — делаем так.

Я, знаете, вышел из казачества, и пращур мой Шумейко был даже министром иностранных дел при Богдане Хмельницком. И у нас, у казаков, два девиза: «С Дона выдачи нет» и «Мы никому не кланяемся, окромя царя». Царю — да!