Читаем Юбилейный маскарад полностью

Юбилейный маскарад

Кабинет городского чиновника. Мышкин сидит за столом, читает какой-то документ. В дверь кабинета осторожно стучат, она немного приоткрывается и в щель просовывается льстиво улыбающийся Чичиков.ЧИЧИКОВ (по мере произнесения монолога, вскальзывает в кабинет и приближается к столу). Извините, что отрываю от важного дела! Мне сказали, что в этом кабинете находится чиновник, который руководит распространением пригласительных билетов на маскарад в Зимнем дворце в честь трехсотлетия Санкт-Петербурга, некто господин Мышкин.

Александр Васильевич Чернобровкин

Драматургия18+

Александр Чернобровкин

Юбилейный маскарад

Действующие лица:

ЕКАТЕРИНА ПЕРВАЯ

ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ

КАРЕНИНА АННА

ЛЕНИН ВЛАДИМИР

МАРМЕЛАДОВА СОНЯ

МЕНЬШИКОВ АЛЕКСАНДР

МЫШКИН

ПЕТР ПЕРВЫЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

РАСКОЛЬНИКОВ РОДИОН

ЧИЧИКОВ

1

Все персонажи в современных костюмах.

Кабинет городского чиновника. Мышкин сидит за столом, читает какой-то документ. В дверь кабинета осторожно стучат, она немного приоткрывается и в щель просовывается льстиво улыбающийся Чичиков.

ЧИЧИКОВ (по мере произнесения монолога, вскальзывает в кабинет и приближается к столу) . Извините, что отрываю от важного дела! Мне сказали, что в этом кабинете находится чиновник, который руководит распространением пригласительных билетов на маскарад в Зимнем дворце в честь трехсотлетия Санкт-Петербурга, некто господин Мышкин.

МЫШКИН. Это я.

ЧИЧИКОВ. Ах, это вы! Как я рад! Здравствуйте, любезный! ( Угодливо склонившись, пожимает двумя руками руку Мышкина)

МЫШКИН. Здравствуйте!

ЧИЧИКОВ. Ах, как я восхищен, что такое хлопотное место досталось такому ответственному человеку!

МЫШКИН (с трудом высвободив свою руку; смущенно). Ну, что вы!.. Присаживайтесь… Вы по какому вопросу?

Чичиков садится и сразу встает, чтобы жестами и угодливо-торопливыми движениями делать свою речь более эмоциональной и приятной.

ЧИЧИКОВ. Триста лет! Это такая дата, такая дата!..

МЫШКИН. Да-да, я с вами согласен. Но, может быть, вы сначала представитесь?

ЧИЧИКОВ. Разве я не представился?! Ах, как всегда! Я такой рассеянный!.. Ну, вот, опять забыл, о чем мы говорили.

МЫШКИН. Вы хотели представиться.

ЧИЧИКОВ. Неужели?!.. Ну, хорошо, моя фамилия Чичиков, но я не имею никакого отношения к литературному персонажу и на таможне не работаю, так что канал для «серого» импорта устроить не смогу.

МЫШКИН. Я вас понимаю, как никто другой. У меня у самого фамилия литературная, а общего с князем Мышкиным ничего нет, разве что почерк тоже красивый. Благодаря почерку я и сделал карьеру.

ЧИЧИКОВ. Ах, как это в духе времени! Наконец-то талантливые люди получают по способностям. А не расскажите, как вы смогли? Если, это, конечно, не секрет.

МЫШКИН. Да ничего секретного нет. Раньше, при крепостном праве…

ЧИЧИКОВ (удивленно). А разве его отменили?!

МЫШКИН (приняв реплику за шутку). Говорят, что да… Так вот, я работал портье в интуристовской гостинице и, как положено, после каждой смены писал оперу о наших клиентах.

ЧИЧИКОВ (восхищенно). О, вы драматург?!

МЫШКИН. Не совсем. Оперу очень понравился мой почерк. Говорил, что читать мои донесения было одно удовольствие. Когда опер перешел на работу в администрацию города, он взял меня с собой, потом направил учиться за границу. Потом оставили там на гм-м… на дипломатическую работу. Десять лет прожил за границей, только позавчера вернулся. Теперь никак не привыкну к российской действительности. Все так изменилось!

ЧИЧИКОВ. Странно! Я в этой действительности почти двести лет не был, а такое впечатление, будто никуда из нее не исчезал. Те же люди, те же нравы. Разве что декорации изменились.

МЫШКИН. Нет, декорации как раз те же – все убого и серо, даже цветная реклама… Что-то я заболтался! Вы по какому вопросу?

ЧИЧИКОВ. А почему бы не поболтать?! Вы ведь уже не за границей. А вопрос у меня пустяковый: покорнейше прошу сотенку пригласительных билетов или две-три. Ну, чем больше, тем лучше. А я в долгу не останусь.

МЫШКИН. Что значит, не останусь в долгу?

ЧИЧИКОВ. Ну, как это что?! Говорите сумму или процент.

МЫШКИН. Вы что, взятку предлагаете?!

ЧИЧИКОВ. Мне кажется, вы все еще не вернулись из-за границы… Помилуйте, ни о какой взятке не может быть и речи! Просто один человек помогает другому, а другой помогает ему, а он помогает следующему и так далее. Как сказано в Библии: помоги ближнему своему.

МЫШКИН. Извините, но я – атеист и ничем не могу вам помочь. Хотя бы потому, что мы распространяем пригласительные билеты только среди общественных организаций.

ЧИЧИКОВ. Среди общественных организаций?.. А я и есть общественная организация.

МЫШКИН. И давно это с вами?

ЧИЧИКОВ. Я имел в виду, что пришел от имени общественной организации.

МЫШКИН (взяв список организаций). От какой?

Чичиков пытается заглянуть в список, но Мышкин не дает.

ЧИЧИКОВ. Э-э… Это закрытое научно-исследовательское учреждение. Я в нем главный… ученый.

МЫШКИН. И что же вы исследуете?

ЧИЧИКОВ. Да все, что угодно. Наука, знаете ли, не имеет границ. К сожалению. Иначе бы я там работал таможенником.

МЫШКИН. Извините, но вашего закрытого учреждения нет в нашем открытом списке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное / Драматургия / Критика
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Наводнение
Наводнение

Роман «Наводнение» – остросюжетное повествование, действие которого разворачивается в Эль-Параисо, маленьком латиноамериканском государстве. В этой стране живет главный герой романа – Луис Каррера, живет мирно и счастливо, пока вдруг его не начинают преследовать совершенно неизвестные ему люди. Луис поневоле вступает в борьбу с ними и с ужасом узнает, что они – профессиональные преступники, «кокаиновые гангстеры», по ошибке принявшие его за своего конкурента…Герои произведения не согласны принять мир, в котором главной формой отношений между людьми является насилие. Они стоят на позициях действенного гуманизма, пытаются найти свой путь в этом мире.

Alison Skaling , Евгений Замятин , Сергей Александрович Высоцкий , Сергей Высоцкий , Сергей Хелемендик , Элина Скорынина

Фантастика / Приключения / Детективы / Драматургия / Современная проза / Прочие приключения