Иудейское Евангелие от Иоанна: Открывая для себя Иисуса, Царя всего Израиля

Автор этого Евангелия видел в Законе/Торе что-то очень хорошее. Причина кроется в его израильском наследии, которое Бог доверил народу Израиля, которое веками этот народ лелеял, хранил и защищал. Если не обращать внимания на противопоставление и взамен использовать в этом предложении (ст. 17) утвердительную форму – «Бог дал Закон через Моисея, (и) милость и истина явлены через Иисуса Христа», – тогда текст будет звучать органично. В данном случае, это будет взаимосвязано с предыдущими словами автора Евангелия о том, что мы получили благодать в дополнение к уже данной нам благодати

(¹⁶И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать (ст. 16 в Синодальном переводе) Возможно, перевод, который поможет нам избавиться от этой врожденной дихотомии, будет звучать так: «Бог дал Тору через Моисея и благодать, и истину через Иисуса Христа». В тот момент, когда мы увидим, что греческое слово (Номос)

не обязательно переводить как «закон» или можно перевести как «закон», подразумевая Тору Моисея, вариантов толкования этого отрывка станет больше.

И вот свидетельство Иоанна. Когда послали из Иерусалима священников и левитов спросить у него, кто он такой, Иоанн не уклонился от ответа и прямо заявил: «Я не Помазанник». «Кто же ты тогда?», – спросили они, – Ты Илия?» – «Нет». «Ты пророк?», – «Нет». «Кто же ты?» – продолжали они спрашивать. «Мы должны дать ответ тем, кто нас послал. Кем ты сам себя называешь?» «Я, как сказал пророк Исаия, голос глашатая в пустыне: "Проложите прямой путь Господу!"» Они были посланцы фарисеев (Ин. 1:19–24).

Здесь мы впервые сталкиваемся с одной из ключевых характеристик тех, кого Иоанн называет .

Большинство споров, которые случаются между Иисусом и его оппонентами в этом Евангелии так или иначе связаны с концепцией власти. Кому принадлежит власть? Это основной вопрос, который задает и на который отвечает четвертое Евангелие. Мы читаем о том, что имели власть, чтобы послать комиссию левитов и священников для проведения расследования о деятельности Иоанна Крестителя (ст. 19). Если мы сразу перейдем к 24 стиху, мы увидим, что эта комиссия была послана определенной структурой власти – фарисеями. Иосиф Флавий, иудейский историк, которого нанял Римский Император для того, чтобы тот вел историческую летопись о евреях, сделал запись о соглашении между царицей Александрой Иерусалимской и лидерами фарисейской партии (141-67 до Р. Х.): «Во времена правления царицы Александры фарисеи вскоре сделались фактическими правителями, изгоняя, милуя, освобождая и заточая кого им заблагорассудилось». (И. Флавий, Иудейская война 1:5:2; см. также «отлучали от синагоги» в Иоанна 9:22; 12:42; и 16:2).

Необходимо помнить о том, что в Иерусалиме существовал только один духовный центр – Храм. Также там находился большой совет мудрецов, Синедрион, который управлял жизнью еврейского сообщества. Синедрион состоял из храмовых священников и многочисленных ведущих представителей фарисейского движения (Обычные люди гораздо более благосклонно относились к фарисеям, нежели чем к саддукеям). Иоанн, в определенной степени признавая власть «пославших» делегацию из Иерусалима, неохотно дает свои ответы. Однако, всякий раз, когда он отвечает на вопросы комиссии, мы видим (это особенно ярко проявляется в греческой грамматике), что его ответы становятся все короче и короче (Ин. 1:20–21).

Они спросили его: «Раз ты не Помазанник, не Илия и не пророк, почему ты крестишь людей?» «Я крещу водой, – ответил Иоанн. – Но есть среди вас человек, вы Его не знаете. Он должен прийти после меня, но я недостоин даже развязать у Него ремень сандалии». Все это происходило в Вифании, за Иорданом, где обычно крестил Иоанн (Ин. 1:25–28).

В предыдущем отрывке мы читали о том, что священники и левиты из Иерусалима были посланы фарисейской фракцией Иерусалимской правящей элиты. Публично потребовав от Иоанна предъявить им свои полномочия, они задали ему ряд скоропалительных вопросов: «Ты – Помазанник? Ты – Илия? Ты – пророк?»