Юг в объятьях севера

Все Закатекасы были очень милы, хотя такой совершенной красотой, как принц Линар никто из них не их обладал. Дэстен отметил, что у Нэши красивые глаза, но черты лица у нее не такие правильные, как у старшего брата. И лицо гораздо темнее, чем это положено по канонам красоты высокородных. Она забавно смотрится рядом с Викторией, которую недаром прозвали бледной. Трудно найти двух таких непохожих принцесс.

Зато белоснежный хитон богини Весны Нэше необычайно идет, также как и венок венерии в волосах. Дэстен совершенно случайно попал на последнюю примерку, Виктория таскала его повсюду. И вот теперь он сидел в ложе, вместе с ней и гратой Готой, которая в представлении не участвовала.

– Начинается! – двоюродная сестра сжала его руку.

Огромная площадь затихла. Все жадно открыли глаза и рты. Наконец, полились волшебные звуки музыки. Раздалось дружное:

– Ах!

Дэстен тоже не удержался от крика, только это был не восторг, а отчаяние. Он наконец-то нашел Ололу! Она шла в первой паре, с самим принцем Линаром! Олола была чудо как хороша в зеленом платье под цвет ее глаз. Прическу украшали цветки касмеи и жаккардии. Сама распустившаяся весна! Народ замер, любуясь на несказанную красоту. Из груди Дэстена вырвался стон.

– Что с вами, сир Хот? – живо обернулась к нему Гота.

– Эта девушка… – его голос был хриплым. – Она ведь в Чихуане недавно. И уже танцует с принцем Линаром, – сказал он горько.

– Я очень люблю своего мужа, сир Хот. Неужели вы думаете, я позволила бы ему появиться на глазах у всего Чихуана под руку с любовницей? Сирра Олола самая для меня безобидная из всех женщин, окружающих Линара. Она, похоже, влюблена. Я поняла это, когда с ней поговорила.

– Но в кого?

– Вам виднее, сир Хот, – лукаво улыбнулась Гота. – Ололу домогался и Ранмир, это от него она сбежала в Чихуан.

– Я его убью! – Дэстен сжал кулаки.

– Осторожнее, сир. Да и не опасен для вас принц Ранмир. Девушка устояла против двух таких сьоров, доверяйте ей. Не каждая бы это смогла. Мой муж прекрасен, разве не так? – Гота кивнула на сцену.

Дэстен должен был признать, что в империи вряд ли найдется мужчина, который мог бы сравниться с принцем Линаром, танцующим весенний балет. Наследник Дома Закатекасов был мужественным, но не надменным, как Ранмир аль Хали. Линар много фехтовал и ездил верхом, его тело было совершенным. Но не перегруженным мышцами, как у того же Ранмира. Не говоря уже о прекрасных глазах принца Линара и его карминных губах. Завтра его внешность и костюм будут обсуждать все женщины империи, через все порталы отправятся ящики с почтой, так что службе почтовых отправлений придется всех своим работников поставить на уши.

Дэстен не отрывал взгляда от Ололы. Как она прекрасна! Сегодня он обязательно с ней поговорит! Когда закончится балет, и зрители насладятся живыми картинам, во дворце начнется пир. А потом будут танцы. Которые продлятся до утра. Виктория сказала, что они пробудут в Чихуане три луны. Времени достаточно.

В одной из гондол за представлением следили сьор Намир аль Хали и сир Шаи.

– Вот же она! – Махсуд с удивлением смотрел на Ололу, танцующую балет в паре с принцем Линаром.

– Кто? – стиснул его руку сьор Намир.

– Сирра, на которую положил глаз ваш младший брат. Мне поручили ее найти. Как странно, что выполняя ваше поручение, мой сьор, я заодно угодил и моему хозяину.

– Какая-то сирра посмела отказать моему брату?!

– Ей открыла портал в Чихуан сама императрица.

– Ну, поступок Чикиты мне понятен, – усмехнулся Намир. – Чего я не могу сказать о поступке этой девочки. Она хороша. Очень. Такая свежая, неиспорченная. Наверняка еще девственница. Я понимаю брата. Я бы и сам с ней с удовольствием развлекся. Надо понять, почему она сбежала от Ранмира. Сдается мне, Махсуд, если мы проследим за сиррой Ололой, узнаем много интересного. Она ведь не случайно танцует балет в паре с принцем Линаром. Гота слишком умна, чтобы отдавать мужа, которого она обожает какой-то девчонке. Ты все понял, Махсуд?

– Да, мой сьор.

– Нас, похоже, ждет незабываемая ночь, – задумчиво сказал Намир.

– А вы когда-нибудь танцевали, сьор аль Хали?

– Говори тише. Я в маске, и никто не узнает во мне высшего, если ты не будешь кричать и называть меня сьором. Ты спросил, танцевал ли? Нет, Махсуд. Я не понимаю этого процесса. На мой взгляд, он лишен какого-либо смысла.

– Женщины любят танцевать. Во время танца мужчины за ними ухаживают.

– Ухаживать? – презрительно сказал Намир. – Они глупы, все до одной, не исключая мою жену, которая лучшая из них. Но даже она для меня – открытая книга. Я знаю, как заставить ее делать то, что мне нужно. И для этого мне вовсе не надо за ней ухаживать.

– Балет, кажется, закончился. Теперь будут живые картины.

– Еще одна глупость, – поморщился Намир. – А Гота, кстати, не танцует. И не изображает на сцене какую-нибудь нимфу или сирену. Она сидит в королевской ложе, и рядом с ней… Дай-ка угадаю. Неужто сир Хот?

– Его привела туда грата Виктория, не иначе.