Юлианна, или Опасные игры

Девчонки за столами громко и оскорбительно захохотали. Но горделивая Лала даже не повернула свою гладко причесанную головку, будто не слышала ни глумливого лимерика Дары, ни издевательского смеха келпинок. С невозмутимым видом она принялась накладывать на свой поднос пирожные с кремом и взбитыми сливками. Набрав их не меньше дюжины, она пошла от стола и, проходя мимо столика Дары и Аннушки, вдруг наступила на подол своего длинного сари, чуть не упала, неловко взмахнула рукой с подносом — и все пирожные полетели прямо в лицо Дары! Но Дара словно того и ждала; она отразила летящую в нее эскадрилью пирожных своим подносом — и вмиг лицо и наряд гордой индийской красавицы оказались сплошь заляпанными кремом нежнейших цветов. Принцесса опустилась на пол и громко заревела, стирая с личика крем краем сари. Девчонки в зале покатывались со смеху. Аннушка закусила губу от жалости и возмущения. Принцесса вскочила, отшвырнула загремевший поднос и убежала.

Из какого-то угла словно мыши выскочили боуги и принялись убирать остатки пирожных и вытирать заляпанный паркет.

— Вот так-то, — сказала Дара. — Пускай завтракает одна в своем Тадж-Махале.

— Она обиделась…

— Конечно!

— Это ты потому, что она так вырядилась?

— Да нет! Это нормальный наряд для Лалы, она ведь и в самом деле индийская принцесса.

— Ее не любят в школе?

— Здесь никто никого не любит, сколько раз тебе повторять? Все мы тут соперницы и конкурентки. Любовь — это для быдликов. Запомни: кто любит людей, тот не правит людьми.

Аннушка подумала, что сид Келпи — место суровое и не слишком приятное…

После завтрака они с Дарой вернулись в Норку.

Боуги-покемоны успели за это время застелить кровати, вычистить ящик Бильбо, прибрать комнату и уйти, унеся с собой весь мусор и грязную посуду.

Девочки накормили Бильбо фруктами. Потом Дара посадила его в корзинку, вручила Аннушке тарелки с угощением для Келпи, и они отправились кормить лошадку.

Через пустую гостиную девочки прошли в лифт. Только теперь Аннушка обратила внимание на то, что в лифте были две доски с кнопками — красная и черная. Дара показала на черную:

— Вот смотри, тут обозначены учебный и спальный этажи, библиотека, спортивный зал, бассейн и сад. Ты можешь нажать любую кнопку и ехать куда захочешь — никто не остановит. А вот эта доска особая, — она показала на красную доску. — Чтобы ею пользоваться, нужно знать специальный разрешительный код. Такой есть не у всех келпинок, а только у тех, кто уже допущен к занятиям на курсе БП.

— Что такое БП?

— Большой План. И больше не спрашивай, потому что все равно тебе никто ничего не скажет, пока ты сама не дорастешь до курса БП. Сначала ты должна пройти полный курс людоведения, а потом уже начнешь изучать Большой План. И где увидишь буквы БП, туда не суйся, а то угодишь под какое-нибудь страшное запретительное заклятье. БП — это главная тайна сида Келпи. Вообще, в сиде есть много мест, куда новичкам хода нет. На балкон, например, ты можешь выходить только со мной.

— Почему?

— Потому что я умею пользоваться туманным заклинанием. Вот мы с тобой выйдем на балкон, но если кто-то из окрестных жителей случайно пройдет мимо нашего сида, он увидит только маленькое облачко на склоне холма.

— А для чего такая маскировка, Дара?

— Быдлики не должны знать, что сид обитаем.

Дара нажала одну из кнопок на красной доске. Внутри кнопки зажегся свет, а сверху из потолка раздался голос, что-то спросивший на непонятном языке. Дара ответила, и кабина лифта двинулась с места.

— Ты на каком языке сейчас говорила? — спросила Аннушка

— На гэльском. Это древний ирландский язык. Тебе придется его учить, потому что все наши заклинания составлены на гэльском.

Кабина остановилась. Девочки вышли из лифта и оказались в узком коридоре, кончавшемся стеклянной дверью. Дара потащила Аннушку за руку к двери, повернула ручку, и они вышли на маленький узкий балкончик с высоким каменным парапетом.

— Какой отсюда вид! — воскликнула Аннушка в восторге. Прямо под балконом зеленый скат холма спускался к берегу голубого озера, сверкавшего солнечными бликами. Из озера вытекала река, по берегам заросшая зелеными, уже начавшими желтеть, кустами.

— Ничего видок, — согласилась Дара и стала что-то бормотать, поводя руками над парапетом. Аннушка заметила, что воздух вокруг балкона стал волнистым, как это бывает над костром. — Теперь для посторонних мы невидимы. — Потом она громко закричала: — Келпи! Келпи! Сюда!

Аннушка не заметила, откуда появилась лошадка, но она неслась косящим бегом по склону прямо к их балкону. Остановившись под ним, она кокетливо выгнула шею и склонила головку.

— Привет, Келпи! — Дара за уши вытащила Бильбо из корзинки и посадила его на парапет. Кролик мелко дрожал, видно, боялся высоты. — Келпи, погляди-ка сюда! Бильбо принес тебе угощение! — И Дара стала кидать вниз сосиски. Келпи ловко хватала их по одной на лету белыми зубами и глотала, не жуя. — Теперь ты позови ее, чтобы она знала твой голос тоже.

— Келпи, лошадка, лови! — крикнула Аннушка и бросила вниз кусок ветчины.