Юлий Цезарь

Первым из римлян Цезарь был назначен диктатором на беспрецедентный срок — десять лет. Он и раньше занимал эту должность, но совсем недолго, а в ближайшее десятилетие ему предстояло править с неограниченной властью. Сенат наделил его также званием praefectus morum («префект нравственности»), невзирая на то, что про Цезаря распевали фривольные песенки, позволявшие усомниться в его моральных устоях. Кроме того, сенат принял решение провести в Риме в честь побед Цезаря сорокадневный молебен, изваять его статую, изобразив охватывающим глобус, предоставить ему единоличное право подавать сигнал к началу колесничных бегов в Большом цирке, в сенате сидеть в первом ряду, выступать первым по любому вопросу и назначать магистратов по своему усмотрению.

Цезарь милостиво принимал все назначения и исключительные права, но на публике говорил лишь о своем неустанном желании установить мир и порядок и принести процветание государству. Так, обращаясь к сенаторам, он говорил: «Пусть никто из вас не подумает, что теперь, когда я выиграл войну и могу действовать с развязанными руками, я стану издавать драконовские декреты или тиранствовать»[75].

Многие политики, такие как Цицерон, считали, что Цезарь, утвердившись во власти, вернется к республиканскому управлению государством. Тому были и предпосылки. К своим противникам Цезарь проявил снисхождение: Марка Марцелла, по просьбе Цицерона, простил, Кассия назначил на военную должность, а Марку Бруту, стороннику Цицерона, передал в управление Цизальпинскую Галлию. Однако надежды политиков на возвращение Рима к республиканскому управлению с ведущей ролью сената были напрасны, что видно из высказываний Цезаря:

Республика — ничто, пустое имя без тела и облика.

Сулла не знал и азов, если отказался от диктаторской власти.

Со мной люди должны разговаривать осторожнее и считать мои слова законом[76].

Вскоре после того как Цезарь отпраздновал все свои четыре триумфа, в Рим, по его приглашению, приехала Клеопатра. Она была замужем за тринадцатилетним Птолемеем XIV, своим братом, но у нее был ребенок от Цезаря, и это породило в Риме вопросы. Распространит ли Цезарь свою власть на Египет? Не собирается ли он основать собственную династию? Не попытается ли он, пойдя по стопам Александра Великого, присоединить к Риму Восток и Запад?

Цезарь усилил эти недоумения, возведя храм Венеры (как он считал, своей прародительницы). В этом храме рядом со статуей богини любви он установил статую Клеопатры. Возможно, Цезарь считал, что Клеопатра олицетворяет египетскую богиню Исиду, отождествлявшуюся римлянами с Венерой, но честь, оказанная чужеземной царице, вызвала у римлян явное неприятие.

Сенат официально признал Клеопатру и Птолемея XIV друзьями и союзниками Римского государства. Политическое признание было главным желанием Клеопатры, но не вызывает сомнения, что она также стремилась упрочить свои взаимоотношения с Цезарем. И он шел ей навстречу. Цезарь поселил Клеопатру с Цезарионом в роскошном доме за Тибром и, должно быть, невзирая на свою занятость, часто их навещал. К слову сказать, у Клеопатры не было отбоя от визитеров. Главным образом к ней приходили просители, пытавшиеся с ее помощью добиться благорасположения Цезаря.

А вот Цицерон, несмотря на собственные усилия примириться с Цезарем, так и не сумел свыкнуться с воплощенной богиней из Египта:

Клеопатру я ненавижу… О ее чрезмерном высокомерии не могу вспомнить без гнева. Мои чувства ей безразличны, и я не хочу иметь с ней ничего общего[77].

Неизвестно, какое время Клеопатра провела в Риме, но своих целей она добилась: получила поддержку официальных властей и упрочила свои личные связи с Цезарем. Когда она уезжала, он преподнес ей и Цезариону дорогие подарки. По римским законам, Цезарион не мог сделать себе карьеру на римской государственной службе, но Цезарю, верно, было приятно осознавать, что со временем его сын станет царем Египта.

В последующие несколько месяцев Цезарь занялся социальными и управленческими реформами. Некоторые реформы Цезарь провел еще до того, как перешел Рубикон, но теперь абсолютная власть позволяла ему расширить сферу переустройств и провести их по своему усмотрению. Некоторые люди из высших сословий, такие как Цицерон, нашли мотивы для недовольства. Они считали, что Цезарь нарушает римские традиции и обычаи, хотя выгоды от реформ были неоспоримы. Цезарь же не щадил ни знать, ни своих сторонников из бедноты в стремлении преобразить Рим из ориентированной на себя олигархии в настоящую империю. Он создавал вовсе не современную демократию, однако в 46 году начал подлинную революцию, призванную изменить Рим навсегда.