Юлий Цезарь

Тогда Цезарь решился оставить Децима Брута и Требония продолжать осаду, а сам принял командование над армией, чтобы попытать счастья в битве. В середине июня[665] он отправился из-под Массалии во главе 900 всадников, перешел Пиренеи, присоединился к армии и тотчас двинулся вперед к Илерде, к холму, на котором был лагерь Афрания, чтобы сразиться с ним. Но Афраний, знавший о критическом положении своего противника, уклонился от сражения.[666]

Тогда Цезарь стал искать средство принудить врага вступить в бой. Он усмотрел небольшую возвышенность, расположенную между Илердой и холмом, на котором стоял лагерем Афраний. Эта возвышенность господствовала над путями сообщений Афрания с городом и каменным мостом через Сикорис. Цезарь неожиданно повел три легиона для захвата этой позиции, но Афраний и Петрей были настороже: они вывели свои когорты и после долгого и кровопролитного боя отбросили легионариев Цезаря. Удар, вероятно, был достаточно сильным,[667] потому что Цезарь, так нуждавшийся в победе, не старался более перейти в наступление. Последствия этого поражения не замедлили дать себя почувствовать: маленькие испанские города, завоеванные для Цезаря Фабием, перестали посылать съестные припасы — снабжение продовольствием стало еще более трудным. Внезапно прибывшая вода в реках, посреди которых стоял лагерем Цезарь, снесла мосты и крайне осложнила положение: армия скоро оказалась, как когда-то под стенами Алезии, лицом к лицу с ужасным врагом — голодом.[668]

Через несколько дней положение стало совершенно отчаянным.

Помпей на Востоке

Известие о большой опасности, в которой оказался Цезарь, с быстротой молнии распространилось по всему римскому миру и пришло в Рим значительно преувеличенным.[669]

В то же время из Фессалоники приходили известия о Помпее, деятельно готовившемся к войне. Он собрал большой флот, доставленный союзными восточными государствами, и поставил его под команду Бибула. Он вызвал один легион из Киликии, чтобы присоединить его к пяти легионам, приведенным из Италии. Он приказал набрать еще другой легион из римских солдат, поселившихся в Греции или в Македонии, а два других набрал в Азии с помощью Лентула. Он отдал приказ Сципиону привести к нему два сирийских легиона в качестве всадников, пращников и стрелков, пополнил армию нанятыми галлами, германцами, галатами, каппадокийцами, дарданами, бессами. Он наложил подать или обязательство доставить значительные военные контингенты на азиатские и сирийские города, на восточных царей и властителей и на крупные италийские финансовые общества, которые вели дела на Востоке.[670] Скоро он мог стать господином моря, вождем грозной армии, главой коалиции всех восточных государств, находившихся под покровительством Рима.

Цицерон покидает Италию

Эти известия не замедлили склонить на сторону Помпея столь впечатлительное общественное настроение. Многие сенаторы последовали примеру Цицерона, который после долгих колебаний 7 июня[671] выехал из Формий, чтобы присоединиться к Помпею. Он не считал победу гарантированной, и приключение казалось ему опасным; но оскорбленный грубыми приказами Антония, оттолкнутый поведением Цезаря, который, как ему казалось, хотел вызвать на смертный бой Помпея, его друга и благодетеля, он, мучимый угрызениями совести, не хотел показаться неблагодарным и боязливым: он, автор «De Republica», учитель, которым восторгались как прежние, так и новые поколения. Его жена напрасно умоляла его подождать по крайней мере конца испанской войны.[672]

Капитуляция помпеянцев