Никогда за всю свою жизнь Цезарь не был в таких благоприятных условиях. Ему следовало бы воспользоваться этим всеобщим и временным энтузиазмом, возвратиться в Италию, попытаться приспособить республиканские учреждения к торговому обществу, примирить империализм и свободу, латинские традиции и новые потребности, привнесенные восточной цивилизацией. Но если Цезарь был гениальным человеком, то он все же не был полубогом: он не мог различить все то, что так ясно для нас в перспективе двадцати веков. В этот решительный момент он легко мог заблуждаться под влиянием преходящих случайностей и непосредственных потребностей положения. Он нуждался в деньгах; Египет был богатой страной, и Птолемей не уплатил ему всей суммы, условленной за оказанную Габинием помощь. Он задумал идти в Александрию — предъявить в качестве консула свое право решить спор брата с сестрой и истолковать завещание Птолемея таким образом, чтобы сразу до возвращения в Рим заставить оплатить долг отца и собственные услуги.[745]
Правда, у него было только несколько тысяч солдат, но после своих великих побед он не сомневался, что предприятие должно было удасться ему очень быстро и без большого затруднения.[746] Послав Клеопатре и Птолемею приказание распустить свои войска и подчиниться его суду, он поселился в царском дворце и наложил подать на жителей Александрии.Но пока Цезарь вел переговоры с министрами царя, желавшими принудить его покинуть Александрию, а сильно негодовавший на поборы и высокомерие римских солдат[747]
народ начинал волноваться, Клеопатра тайно вошла в город и проникла во дворец.[748] Сама совершенно холодная и бесстрастная, по природе неспособная к искреннему чувству, молодая царица была одной из женщин, одаренных безошибочным инстинктом для привлечения мужчин. Она могла притвориться и скромной девушкой, слишком стыдливой для того, чтобы проявить свои подсознательные чувства ревности, покорности и самозабвения, и женщиной, увлеченной порывом пылкой и беззаветной страсти. Она могла щекотать эстетическое чувство своих жертв богатыми и пышными празднествами, фантастическими украшениями своего дворца и своего костюма или блестящими разговорами о литературе и искусстве. Она могла возбуждать все самые низменные их инстинкты грубым бесстыдством речи со свободной шутливостью лагерной проститутки. Цезарь как раз миновал тогда один из наиболее бурных периодов своей жизни, его стремление к наслаждению было усилено его недавними успехами, ожиданием еще больших в будущем, долгам периодом воздержания и суровыми лишениями походной жизни. Когда неожиданно вечером Клеопатра оказалась в комнате Цезаря, ночью ей вполне удалось убедить его в своей правоте. Положение дела изменилось в мгновение ока. Птолемей и его министры, узнав, что Клеопатра провела ночь у Цезаря, поняли, что их дело проиграно. Министр финансов Потин, боявшийся, что на смену Цезарю придет новый Рабирий, возбудил народ к мятежу и побудил полководца Птолемея прийти в Александрию. Цезарю была объявлена война. Египетская армия была разновидностью иностранного легиона, составленного из прежних солдат Габиния, негодяев, беглых рабов и дезертиров из всех стран Средиземноморья.[749] Эта маленькая армия скоро принудила Цезаря укрыться со своими солдатами за высокими стенами царского дворца и выдержать там осаду в ожидании подкреплений, потребованных Цезарем у Гнея Домиция Кальвина, оставленного в качестве правителя в Азии.