Юлий Цезарь

Решение было мудрым, но оно представляло и большую опасность. При общем возбуждении умов эта первая очевидная неудача Цезаря могла быть началом его конца. Верцингеториг стал национальным героем; все думали, что звезда Цезаря идет к закату, и это решило участь племен, еще не решавшихся восстать против него. В дороге он узнал, что эдуи наконец восстали. Они перебили римских купцов, захватили в Новиодуне его казну, галльских заложников, обоз и лошадей; разрушили на Луаре мост, разграбили, сожгли или высыпали в реку армейские запасы хлеба и готовились отбросить его назад, в Нарбонскую Галлию, преградив ему переход через Луару. Это был момент, когда Цезарь действительно испугался за свою судьбу.[300]Измена эдуев, самого богатого и могущественного народа Галлии, лишала его лучшей базы провианта, перерезала пути сообщения с Лабиеном, уничтожала все результаты его предыдущих побед, поднимала мятеж по всей стране, увлекая за собой до сих пор колебавшиеся племена.

Древние галльские учреждения, которые он старался заставить функционировать под своим контролем, стали теперь органами восстания, орудием, направленным против Рима. С одного конца Галлии до другого уже шли переговоры о созыве Великого национального собрания в Бибракте.

Цезарь соединяет свои силы

Еще раз Цезарь увидал себя на краю пропасти, но и на этот раз он не колебался. Он понимал, что если он отступит в нарбонскую Галлию, оставив Лабиена на севере, то галлы легко могут уничтожить их обоих. Поэтому он решил во что бы то ни стало и как можно скорее соединиться с Лабиеном. Не желая терять времени на постройку моста через Луару, вздувшуюся от таяния снегов, он нашел брод, где солдаты могли пройти по грудь в воде, неся оружие над своей головой; выше по течению он пустил кавалерию, чтобы сдерживать, подобно живому молу, течение, и таким образом переправил через реку всю армию. Потом, захватив весь хлеб и скот, какой только мог найти, нагрузив его на рабов, мулов и самих солдат, он двинулся ускоренным маршем и присоединился к Лабиену на территории сенонов, вероятно, по соседству с Агединком. От Герговии до Агединка Цезарь прошел около 200 миль (300 километров); предполагая, что на этот переход он употребит пятнадцать дней, в начале июля он должен был уже находиться во главе все своей армии. К его счастью, в то время как он потерпел неудачу под Герговией, Лабиен одержал значительные победы над сенонами и паризиями.

Собрание галлов в Бибракте

Затем в военных действиях наступил перерыв. Комментарии Цезаря не говорят нам, как долго он продолжался, но он не мог быть менее месяца, в течение которого велись энергичные и лихорадочные приготовления с обеих сторон. Поражение при Герговии, по-видимому, должно было изменить вероятный исход войны. Эдуи своим примером привлекли к мятежу почти все галльские народности, за исключением ремов, лингонов, треверов и некоторых бельгийских племен. Молодой арвернский герой явился в Бибракте, сделавшееся центром восстания, там собрались и депутаты всех стран Галлии, чтобы созвать сейм, на котором можно было бы принять решение об образовании единой национальной армии. Большой энтузиазм охватывал всю Галлию.

Аналогия с парфянами

Цезарь, напротив, видя, что опасность может грозить ему со всех сторон, считал Галлию потерянной и имел только одну мысль — вывести своих солдат из опасного положения. Но полководцу, думавшему два месяца тому назад, что он навсегда завоевал Галлию, отступление казалось теперь очень трудным. Солдаты сильно пали духом;[301]бывшее всегда трудным снабжение продовольствием стало еще труднее в стране, охваченной мятежом; недостаток конницы еще более осложнял его положение. В этот роковой момент воспоминание о Крассе должно было тревожить Цезаря: ведя назад через всю Галлию с такой слабой конницей свои упавшие духом легионы, не рисковал ли он пасть, подобно Крассу, под атаками столь многочисленной галльской кавалерии.

Цезарь набирает германскую кавалерию

Без сомнения, этот страх принудил его двинуть свою армию в сторону Германии, в местность, где теперь, по мнению одних, находится Vitry-sur-Marne,[302]

а по мнению других, — Bar-sur-Aube,[303]чтобы набрать значительное число германских всадников. Полководец, семь лет тому назд пришедший в Галлию как разрушитель германского могущества, теперь набирал германцев против галлов, платя им награбленным в Галлии золотом. Там Цезарь провел весь июль и, может быть, часть августа, набирая германцев, формируя из них крупный кавалерийский корпус и готовясь к отступлению. Но его солдаты очень упали духом, в то время как галлы, напротив, были полны взаимного доверия и мужества.

Перемена в тактике галлов