Юлий Цезарь

Что ж, мы видим, Цезарь по-прежнему верен себе и стремится обеспечить своей армии тактическое и позиционное превосходство. Достигнув этого, он решил подсобрать полезную информацию – последние сведения о тех, с кем легионерам предстояло сойтись в бою. До сведения римлян галлы и бродячие торговцы довели, что « германцы отличаются огромным ростом, изумительной храбростью и опытностью в употреблении оружия: в частых сражениях с ними галлы не могли выносить даже выражения их лица и острого взора».

Это изрядно огорошило римлян: « Вследствие этих россказней всем войском вдруг овладела такая робость, которая немало смутила все умы и сердца. Страх обнаружился сначала у военных трибунов, начальников отрядов и других, которые не имели большого опыта в военном деле и последовали из Рима за Цезарем только ради дружбы с ним. Последние под разными предлогами стали просить у него позволения уехать в отпуск по неотложным делам; лишь некоторые оставались из стыда, не желая навлечь на себя подозрение в трусости. Но они не могли изменить выражение лица, а подчас и удержаться от слез: забиваясь в свои палатки, они либо в одиночестве жаловались на свою судьбу, либо скорбели с друзьями об общей опасности. Везде во всем лагере составлялись завещания. Трусливые возгласы молодежи стали мало-помалу производить сильное впечатление даже на очень опытных в лагерной службе людей: на солдат, центурионов, начальников конницы. Те из них, которые хотели казаться менее трусливыми, говорили, что они боятся не врага, но трудных перевалов и обширных лесов, отделяющих римлян от Ариовиста, и что опасаются также за правильность подвоза провианта. Некоторые даже заявили Цезарю, что солдаты не послушаются его приказа сняться с лагеря и двинуться на врага и из страха не двинутся

».

Вот вам и железная гвардия легионеров!

Только что они еще полагали себя победителями и готовились увенчать себя новыми победными лаврами, однако россказни непутевых галлов и каких-то заезжих купчишек столь сильно повлияли на них, что в войске явно началось брожение умов!

Очень важное свидетельство «Записок», надо сказать.

А что же Цезарь?

Неужто и к этому он был готов?

Пожалуй, это не важно. Главное то, что он ни на миг не утратил присутствие духа.

Сказано в «Записках» следующее:

«Цезарь созвал военный совет, на который пригласил также центурионов всех рангов, и в гневных выражениях высказал порицание прежде всего за то, что они думают, будто их дело – спрашивать и раздумывать, куда и с какой целью их ведут. В его консульство Ариовист усердно домогался дружбы римского народа: откуда же можно заключить, что он теперь без всяких оснований откажется от своих обязательств? Он, по крайней мере, держится того убеждения, что, как только Ариовист познакомится с его требованиями и удостоверится в их справедливости, он не станет отталкивать от себя расположения его, Цезаря, и римского народа.