Юлий Цезарь. В походах и битвах

Между тем у эдуитов снова произошли смуты, которые могли иметь опасные для Цезаря последствия, и снова принудили его прервать только что начатые им действия против Герговии и Верцингеторикса.

Один из знатнейших эдуитов, Конвиктонитанис, назначенный Цезарем в верховные вожди этого племени, восстал со своими приверженцами против римлян и отправил 10 т. войск, обещанных Цезарю, под предводительством Литавика, как будто на соединение с Цезарем, действительно же против него, на соединение с Верцингеториксом. На пути отряд Литавика умертвил римлян, следовавших с большим транспортом, и двинулся прямо к Герговии.

Напротив, два другие знатные эдуита, Эпоредорикс и Виридомар, оставшиеся верными Цезарю, привели к нему эдуитскую конницу и объяснили, что эдуиты не причастны к восстанию Конвиктонитаниса. Цезарь, нимало не медля, оставив в лагере перед Герговией легата Фабия с двумя легионами, сам с четырьмя легионами и всею своею конницей быстро двинулся в земли эдуитов. Пройдя около 30–35 верст, он встретил отряд Литавика и преградил ему путь своею конницей.

Отряд Литавика, увидя себя обманутым и в опасности поражения, бросил оружие и просил пощады, а Литавик с своими подручниками бежал в Герговию. Цезарь уведомил эдуитов, что простил их единоплеменников, хотя имел право казнить их, и затем немедленно двинулся назад к Герговии. На полпути туда он получил от Фабия известие, что 2 легиона его были атакованы в их лагере превосходными силами неприятеля, совершенно изнемогли и понесли большой урон и что на следующий день ожидается новое нападение. Цезарь ускорил, сколько можно было, свое движение и прибыл в свой лагерь еще до восхождения солнца; однако галлы не произвели вторичного нападения.

Вскоре из Бибракты (Autun) было получено известие, что Конвиктонитанис и его партия снова произвели беспорядки, умертвили бывших в городе римлян, а других вне оного ограбили. Но прочие власти народные, страшась мести Цезаря, отправили к нему послов с объяснением, что они и большинство народа не участвовали в этих беспорядках, и просили возвратить им выставленные ими войска. За всем тем они начали готовиться к войне, склонять к тому соседственные, племена. Цезарь знал это, однако принял послов благосклонно и отпустил их с такими же обещаниями. Тем не менее положение его в Галлии начинало становиться тревожным и небезопасным, угрожая Цезарю всеобщим со всех сторон нападением. Поэтому он стал помышлять о благовидном отступлении от Герговии, так, чтоб оно не показалось галлам бегством перед ними.

Вскоре ему представился удобный случай к тому. Обозревая меньший лагерь свой, он открыл, что галлы покинули одну высоту, до тех пор сильно занятую ими, и узнал от перебежчиков, что эта высота спереди была не занята, но сзади, ближе к городу, находилось очень узкое пространство, поросшее лесом, и что Верцингеторикс приказал укрепить его, дабы римляне не могли завладеть им и отрезать галлам добывание фуража и воды. На этом Цезарь основал план – сильно угрожать этому пункту, на который галлы опасались нападения, и когда они поспешат на помощь ему, напасть, посредством эскалады, на лагерь их, расположенный на горе.

Видимые распоряжения Цезаря для угрожения первому пункту имели полный успех: галлы двинули к этому пункту главные свои силы и тем совершенно ослабили занятие и оборону сильно укрепленного лагеря своего на горе. Цезарь, как только заметил это, двинул свои войска, скрытно и по частям, из большего своего лагеря в меньший и положительно приказал легатам не заходить слишком далеко вперед, дабы не подвергнуться фланговому нападению. Из описания в записках Цезаря происшедшего вследствие того боя нельзя достаточно объяснить себе, как именно происходило дело, но кажется, что римские войска во время боя действительно не могли двинуться вперед к лагерю галлов, не навлекши на себя флангового нападения со стороны города и галльского войска в одно время.

В самом начале войско Цезаря двинулось против лагеря галлов и без сопротивления овладело им. Цезарь тотчас приказал трубить к отступлению, предполагая, что галлы, поняв цель ложной атаки, примут сообразные с тем меры. По сигналу 10-й легион при Цезаре остановился, но прочие не слыхали сигнала и продолжали идти вперед. Хотя трибуны и центурионы старались остановить и устроить своих людей, но, увлеченные порывом, последние проникли до самых городских стен и ворот, причем, как видно, пришли несколько в беспорядок: передние пытались взлезать на стены, но тщетно, потому что не имели лестниц, задние же все более напирали на них, и в происшедшем вследствие того беспорядке легаты уже не могли исполнить приказания Цезаря.