Юмор лечит. Новые смешные рассказы о жизни

Букины поручили нам с Толиком самое ответственное задание: выдали лопату и черный мусорный мешок. Потом ткнули пальцем в сторону четырех картофельных грядок. Мы поняли их без слов. Набросив пустой мешок на плечи Толика и кивнув ему на лопату, я решительно направилась на фронт работ. Не знаю, как остальные, а у меня не было совсем времени разглядывать окружающих, так как мы с Толиком трудились не разгибая спин. Толик выкапывал кусты, обрывал клубни и кидал их в мешок. А я внимательно следила, чтобы ни одна самая маленькая картофелина не осталась забытой. Еще приходилось постоянно поправлять мешок, чтобы Толику было удобнее туда картофель складывать. В общем, без ложной скромности могу сказать, что команда из нас вышла очень дружная и слаженная.

Чего не скажешь о других помощниках. Кислицыну, самому здоровому из всех мужчин, поручили косить лужайку перед домом. Вооружившись триммером (это такая ручная косилка, объяснил мой Толик), как Рембо пулеметом, и делая вид, что не обращает внимания на других, Кислицын начал стрижку травы. Его жена, в девичестве Блохина, вертелась в опасной близости от косилки. Она якобы помогала мужу, показывала, где трава самая высокая. Ее ничего не пугало: ни жуткий рев, который издавала косилка, ни летящая во все стороны трава. Смотреть на это спокойно я просто не могла.

…Ведь просто подошла к Кислицыной и легонько тронула ее за плечо, чтобы оттащить подальше от опасной косилки. Но Кислицына почему-то как завизжит, как руками замашет! Мне даже по носу двинула. Кровь, конечно, не хлынула, но было достаточно больно. Вот она, людская благодарность! Я немного обиделась и пошла на свои грядки. Тем более заметила, что мой Толик сильно потеть начал – со лба прямо ручьями льет. А он еще пытался все это дело грязной рукой растереть. Выхватила чистую салфетку из кармана и кричу, мол, не трогай, я сейчас.

А то, что от бешеного визга Кислицыной ее муж дернулся и нечаянно скосил два хозяйских розовых куста, это они уже сами виноваты. И триммер, видно, толстыми ветками подавился. Кислицын потом все пытался остроумничать, что это такой арт-декор – наполовину скошенная лужайка и голые колючие палки. Хозяева забрали заглохшую косилку и посоветовали Кислицыным отдохнуть на веранде. Я же говорила, что добром это не кончится!

Галка сначала все по даче дефилировала, модель из себя изображала. А потом ей взбрело в голову помочь. У Букиной выпросила перчатки резиновые и согласие выдрать сорняки на грядке. Хозяева только недавно редиску посадили. Галка овощи, небось, только в супермаркетах видела. Ко мне кинулась спрашивать, где там сорняки. А мне некогда, я Толику помогаю. Он уже весь мокрый у меня. Пот градом! Еле успевала салфетками ему лоб и виски промакивать. Ну я и показала. Показала на редиску, что, мол, ее надо оставить, а остальное выдрать.

…Я же не виновата, что она, дура, напутает, всю молодую редиску выдерет и кучкой около грядки сложит. Еще и хозяйке на своих каблучищах заковыляла хвастать. А что Букина? Она молча собрала выдранную редиску и грустно так на меня посмотрела. Видно, сочувствия искала. Мне очень хотелось ее поддержать, и я пожала плечами – что, мол, с неумехи возьмешь. А потом показала на Толика. Вот зато как мы трудимся! Уже две грядки картошки собрали. Она понимающе покачала головой и ушла за дом.

Мы с Толиком решили сделать небольшой перерыв. Толик захотел попить воды, а я подошла к народу. Все что-то громко обсуждали возле плодово-ягодных деревьев.

– Да вот, яблоне уже семь лет, а ни одного яблочка еще не дала, – вздыхал Букин.

Я как-то смотрела одну передачу про сад и огород. Там советовали, что если дерево долго не плодоносит, надо постучать по нему топором: предупреждают, мол, если дерево не даст плодов, то его срубят. Дерево испугается и сразу начнет плодоносить. Ну я и рассказала это Букину. Мужики в ответ только заржали. А вот двое сыновей Петровых (им лет восемь-десять, наверное) очень заинтересовались. Они явно скучали среди взрослых. Стали меня расспрашивать: а что, действительно деревья слышат и пугаются? Я еще раз терпеливо объяснила детям все, что знала. Потом мальчишки радостно куда-то убежали. А я поспешила к Толику, который снова склонился над грядками и успел опять пропотеть.

…Петровы сами виноваты, зачем было тащить детей на чужую дачу? А я всегда говорила, что инструменты надо хранить в недоступных для детей местах! Это Букиных оплошность. С детей что возьмешь – им бы только пошалить и напроказничать. Начали они, конечно, с той яблони, которая плодоносить не хотела. Порубили ее, надо сказать, от души. А потом для верности и по другим деревьям прошлись. И ведь каждое дерево добросовестно предупреждали, чтобы урожай давало хороший. Только когда они уже по не знаю какому дереву дубасили, их заметили взрослые. Я лично ничего не видела. Мы с Толиком всю дорогу картошкой занимались. Но точно помню, что говорила: стучать по дереву надо обратной, не острой стороной топора, чтобы только попугать. Это мальчишки все напутали. Я так хозяевам и объяснила.