Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть I

Первым генерал-полицмейстером стал Антон Девиер, португалец по происхождению. Он родился в семье бедного еврея-оружейника, приехавшего на заработки из Португалии в Голландию. В юности лишился отца и был вынужден сам зарабатывать себе на жизнь, поступив юнгой во флот. В 1697 г. во время морских маневров в гавани Амстердама молодой моряк обратил на себя внимание Петра I. Государь предложил ему стать своим пажом и отправиться в Россию, на что тот с радостью согласился. Имея живой и веселый характер, Девиер скоро приобрел расположение царя, дружбу царицы, через некоторое время бывший юнга стал денщиком русского царя, а потом и генерал-адьютантом его императорского величества.

Однако даже находиться в любимчиках у Петра I было непросто. Царь не жаловал нерадивость и чуть-что был скор на расправу. Однако при этом отличался отходчивостью и зла долго не таил. В чем не раз имел возможность убедиться и генерал-полицмейстер.

Однажды Петр ехал с ним в одноколке. Им нужно было переехать мост, но мост оказался неисправным. Петр велел мост немедленно починить, а сам, рассердившись на Девиера, в обязанности которого входил надзор за состоянием улиц и мостов, прогулялся по его спине дубиной. Когда мост исправили, Петр как ни в чем ни бывало пригласил Девиера в одноколку.

— Садись, брат! — весело крикнул он.

* * *

Цели и задачи нового органа охраны порядка были сформулированы в Уставе Главного магистрата и гласили: «Оная (имеется в виду полиция) споспешествует в правах и правосудии, рождает добрые порядки и нравоучения, всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных, непорядочное и непотребное житие отгоняет, принуждает каждого к трудам и честному промыслу, чинит добрых домостроителей, тщательных и добрых служителей, города и в них улицы регулярно сочиняет, препятствует дороговизне, и приносит довольство во всем потребном жизни человеческой, предостерегает все приключившиеся болезни, производит чистоту по улицам и в домах, запрещает излишество в домовых расходах и все явные пригрешения, призирает нищих, бедных, больных, увечных и прочих неимущих, защищает вдовиц, сирых и чужестранных, по заповедям Божиим, воспитывает юных в целомудренной частоте и честных науках; вкратце ж над всеми сими полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности».

Эта декларация и тогда, и ныне представлялась своеобразным идеальным ориентиром для полиции, однако в ее деятельность вносило коррективы несовершенство человеческой природы. Не хочется проводить параллели с сегодняшним днем, однако проблемы полиции петровской эпохи легко узнаваемы и сейчас.

Служба в полиции никогда не была особо почетна и доходна. А потому с комплектованием штата у Девиера сразу возникли проблемы. Доходило до смешного. Некий дьяк, определенный в июне 1718 г. на службу в полицмейстерскую канцелярию, трудился в Москве, в расправной палате, и никак не желал ехать в Петербург на службу в полицию. Думается, что дьячку совсем не улыбалось покидать насиженную Москву, чтобы оказаться на болотистой стройке града Петра. Вопрос его отправкой решался на самом высоком уровне. Генерал-полицмейстер ходатайствовал об этом Сенат. За дьяком посылались гонцы из Сената и полицмейстерской канцелярии, его предписывалось взять под караул немедленно и силой доставить в Петербург. Но наступил уже 1919 год, а Девиер продолжал писать в Сенат, что «оный дьяк из Москвы не бывал».

* * *

Занимался Петр I и реформированием уголовного законодательства. Для начала он выяснил как решается проблема «преступления и наказания» в странах западной Европы. И признал их законодательство чрезмерно жестоким. В Пруссии, например, смертной казнью каралось даже прелюбодеяние с женщиной. Царь Петр отозвался на это так: «Видимо у Карла в его государстве более лишнего народа, нежели в Москве. На беспорядки и преступления надлежит, конечно, налагать наказания, однако же и сберегать жизнь подданных, сколько возможно». Он отменил смертную казнь за «малые вины» и ввел взамен каторгу. Именно эти самые каторжники вскоре возвели среди болот Петербург и многие уральские города-заводы.

* * *

Петру I, как известно, досталось незавидное наследство. Воровали тогда на Руси (впрочем, как и сейчас) со страшной силой. Недаром в народе появилось множество поговорок: «Судьям то и полезно, что в карман полезло», «Всякий подъячий любит калач горячий», «Приказный проказлив: руки крюки, пальцы грабли, вся подкладка — один карман». Свояк Петра князь Б. Куракин в своих записках отмечал, что зародившееся в правление царицы Натальи Кирилловны «мздоимство великое и кража государственная, что доныне (писано в 1727 году) продолжается с умножением, а вывести сию язву трудно».