Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть II

Позволю себе маленькое лирическое отступление. Впервые о писателе Кивинове, тогда еще малоизвестном, я услышал в 1997 году от своего товарища и коллеги по ОБЭП УВД Екатеринбурга Александра Черкасова. Саша тогда только-только вышел из СИЗО, где находился полтора месяца по сфабрикованному в отношению него и другого нашего сотрудника Дмитрия Баженова уголовному делу. Вся вина ребят заключалась в том, что они хотели вернуть государству 19 миллиардов неденоминированных рублей и в ходе расследования одной аферы, в которой были задействованы важные чиновники, стали слишком глубоко «копать». Через 20-ть дней после возбуждения уголовного дела о хищении 19 миллиардов, оно было прокуратурой прекращено, а занимавшиеся им оперативники ОБЭП Черкасов и Баженов оказались на тюремных нарах. Когда им все-таки изменили меру пресечения и выпустили из СИЗО, казалось, что ребята после близкого знакомства с «сидельскими» спутницами: шконкой, парашей и баландой, а главное после вопиющей несправедливости, с которой им пришлось столкнуться, будут находиться в подавленном состоянии. Каково же было мое удивление, когда Саша Черкасов заметил, что умирал в тюрьме со смеху, читая книгу какого-то Кивинова, и тут же начал пересказывать эпизоды из нее. Понятно, что после такой рекламы эта книга (одно из первых питерских изданий Кивинова) пошла у нас в отделе по рукам.

На мой взгляд среди огромной массы «детективщиков» у нас в современной литературе особняком стоят две фигуры. Корецкий и Кивинов.

Их роднит большой талант, и то, что оба они прошли хорошую милицейскую школу, а потому знают предмет, о котором пишут. А рознит их то, что один пишет умно, а другой смешно. Кивинов блестяще нашел рецепт интересной ментовской литературы. Пафос о высокой миссии, мужестве и героизме, лишениях и невзгодах хорош для собраний, но в обыденной жизни звучит фальшиво.

Жизненные реалии милицейского труда тоже мало кого задевают. Что толку плакаться на сволочную работу, туповатые инструкции, нелюбовь общества и нищенскую зарплату. Лучше высмеять это, и народу понравится. Именно так и поступил Кивинов. А поскольку сделал он это талантливо и правдиво, то обрел много читателей и почитателей.

Что касается работы уголовного розыска, то она описывается практически во всех произведениях Кивинова, но лично мне кажется, что наиболее интересно она раскрывается в одной из ранних его повестей «Кошмар на улице Стачек». По-моему, она могла бы стать пособием для начинающих оперативников «угро».

Вот например, одна из начальных сцен, описывающая будничную процедуру приема заявлений у потерпевших:

«Первым в очереди оказался некий гражданин Кац, швейцар из пивбара, — старый знакомый 85-го отделения. Уже в течение двух лет какие-то неизвестные вымогали у него деньги. Кац и сам рад был бы отдать их, вот только не знал, кому, сколько и, главное, куда нести, так как вымогатели требовали деньги, били Каца, звонили ему домой, но место встречи не назначали.

Кац глубоко вздохнул, присел на краешек стола и снял темные очки. Из-под них на Клубникина глянул смачный фингал цвета морской волны.

— Ну? — спросил Клубникин.

— Опять избили, — пожаловался Кац. — Подкараулили в подъезде. Десять тысяч требуют.

— Ну?

— Я сказал, что готов уплатить, и они отстали. Я спросил, куда принести деньги, а они ответили, что сами меня найдут, но если я обману, они включат счетчик.

— Ну?

— Я думаю, может, мне все время с собой деньги носить и сразу отдать, чтоб не били?

— Подозрения есть?

Кац виновато пожал плечами в ответ.

— Да-а, положение серьезное, — резюмировал Клубникин. — Пора всерьез заняться этой группой.

Одной рукой он снял трубку телефона и начал набирать номер, другая же рука автоматически выдернула телефонный провод из розетки.

— Алло, дежурный главка? Клубникин из розыска беспокоит. Дайте информацию в аэропорт и на вокзалы и перекройте основные шоссе из города, а также внесите в компьютер приметы преступников. Приметы помните? — спросил он у завороженного Каца, после чего начал диктовать приметы в телефон. Закончив разговор, Клубникин вновь набрал номер и попросил к трубке начальника уголовного розыска города Санкт-Петербурга, после чего потребовал организовать круглосуточную негласную охрану Капа.

— Все в порядке, — сказал Клубникин преобразившемуся Кацу. — Живите спокойно, наши люди будут постоянно охранять вас, но видеть вы их не будете, их нельзя видеть — это секретные работники.

— Понимаю, — кивнув, ответил Кац. — А зачем аэропорт перекрывать?

Клубникин понял, что переборщил, — но не растерялся:

— Чтобы преступники не ушли, если наши люди не успеют к вам на помощь.

— Спасибо большое, — ответил восхищенный Кац.

— Не стоит. — Клубникин указал на дверь. — Это наша работа.

Класс опера заключался не в том, чтобы отшить потерпевшего, а в том, чтобы сделать это так, чтобы тот, уходя, говорил «спасибо», причем искренне».

* * *