Юмористические рассказы о привидениях

Вместо того чтобы оставаться в состоянии неподвижности, свойственном ноге, которая была забальзамирована в течение четырех тысяч лет, она двигалась взволнованно, подергиваясь, прыгая по бумагам, как испуганная лягушка; можно было подумать, что она соприкасается с гальванической батареей; я отчетливо слышал быстрое постукивание маленькой пятки, твердой, как копыто газели.

Я остался довольно недоволен своей покупкой, потому что мне нравятся неподвижные пресс-папье. Кроме того, мне показалось очень неестественным, что ноги передвигаются без ног, и я начал чувствовать что-то очень похожее на страх.

Внезапно я заметил движение одной из складок моих занавесок и услышал топот, похожий на тот, который издает человек, прыгающий на одной ноге. Должен признаться, что мне становилось то жарко, то холодно. Я чувствовал, как таинственный ветерок обдувает мою спину, и что мои волосы встали дыбом так внезапно, что это заставило мой ночной колпак подскочить на несколько градусов.

Занавески приоткрылись, и я увидел приближающуюся самую странную фигуру из всех возможных.

Это была молодая девушка, такого же кофейного цвета, как танцовщица Амани, и совершенной красоты чистейшего египетского типа. У нее были раскосые миндалевидные глаза с бровями, такими черными, что они казались голубыми; ее нос был точен, почти по-гречески изящен; ее можно было бы принять за коринфскую бронзовую статую, если бы ее выдающиеся скулы и довольно африканская полнота губ не указывали, без сомнения, на иероглифическую расу, которая обитала на берегах Нила.

Ее руки, тонкие, веретенообразные, как у очень юных девушек, были опоясаны каким-то металлическим украшением и браслетами из стеклянных бусин; ее волосы были скручены в маленькие шнурки; на груди висел идол из зеленой пасты с кнутом, сплетенным из семи кнутов, как у Исиды, проводнице душ, на ее лбу сияло золотое украшение, а на медных щеках были видны легкие следы румян.

Что касается ее костюма, то он был очень странным.

Представьте себе пагне, сделанное из узких полосок, испещренных красными и черными иероглифами, утяжеленное битумом и, по-видимому, принадлежащее только что распеленанной мумии.

В одном из тех полетов фантазии, которые обычно случаются во сне, я слышал хриплый, грубый голос торговца безделушками, монотонно повторявшего фразу, которую он так загадочно повторял в своем магазине.

– Старый фараон будет недоволен. Он очень любил свою дочь, это дорогой для него человек.

Одна странная деталь, которая вряд ли была обнадеживающей, заключалась в том, что у призрака была только одна нога, другая была сломана в лодыжке.

Она подошла к столу, где нога мумии ерзала и металась с удвоенной энергией. Она прислонилась к краю, и я увидел, как ее глаза наполнились жемчужными слезами.

Хотя она ничего не говорила, я полностью понимал ее чувства. Она посмотрела на ногу, потому что это действительно была ее собственная, с выражением кокетливой грусти, что было чрезвычайно очаровательно, но нога продолжала прыгать и бегать, как будто ее приводили в движение стальные пружины.

Два или три раза она протягивала руку, чтобы схватить ее, но безуспешно.

Затем между принцессой Хермонтис и ее ногой, которая, казалось, была наделена собственной индивидуальностью, начался очень причудливый диалог на древнем коптском языке, на котором, возможно, говорили тридцать веков назад среди сфинксов Земли Сир; к счастью, в ту ночь я прекрасно понимал коптский.

Принцесса Хермонтис произнесла голосом сладким и трепетным, как звон хрустального колокольчика:

– Что ж, моя дорогая маленькая ножка, ты всегда убегаешь от меня, но я заботилась о тебе наилучшим образом; я омывала тебя ароматной водой в алебастровом тазу; я натирала твою пятку пемзой, смешанной с пальмовым маслом; твои ногти были подстрижены золотыми ножницами и отполированы зубом гиппопотама; я тщательно подбирала для тебя раскрашенные и вышитые сандалии с загнутыми вверх пальцами, которым завидовали все молодые девушки Египта; на большом пальце ты носила кольца, изображающие священного скарабея, и ты поддерживала одно из самых легких тел. Этого могла бы пожелать ленивая нога.

Нога ответила надутым, полным сожаления голосом:

– Ты хорошо знаешь, что я больше не принадлежу себе. Меня купили и за меня заплатили; старый торговец знал, что делал. Он затаил на тебя обиду за то, что ты отказалась выйти за него замуж. Это трюк, который он сыграл с тобой. Араб, который силой вскрыл твою царскую гробницу в подземных ямах Фиванского некрополя, был послан туда им. Он хотел помешать тебе присутствовать на встрече теней в городах нижнего мира. У тебя есть пять золотых, чтобы выкупить меня?

– Увы, нет! Мои драгоценности, мои кольца, мои кошельки из золота и серебра – все это было украдено у меня, – со вздохом ответила принцесса Хермонтис.