Юнда. Юдан (СИ)

- Тоже нас спас? - уточнил Хирой с непередаваемой интонацией. С каждым новым предложением голос его звучал все нормальнее.

Пилоту повезло больше, чем мне - он сумел оторвать себя от стены и подойти к неподвижно лежащему на полу Син`ешалю.

- Псевдополиморф. Он. Как я, - с трудом подбирая слова объяснил Шираи.

- Альги тоже псевдополиморф? - дошло до меня с трудом.

Шираи поймал мой взгляд. Его глаза все еще были затянуты пленкой, но уже более тонкой, похожей на паутину, и я невольно засмотрелся на мерцающую за ней разноцветную вселенную. Он подошел прямо ко мне, оставив Хироя и пришедшего в себя Исотр`у возиться с Син`ешалем, и протянул руку. Его рука была кривой и изломанной и заметно дрожала, но я все равно был благодарен ему за помощь.

- Как ты узнал? - полюбопытствовал я, с трудом поднимаясь на ноги и не спеша отпускать руку сатена - было в нем что-то неправильное, в его прикосновении, в ощущении его кожи. Как будто держишь разреженный воздух или кусок пористого полурастаявшего льда: ничего не просто человеческого - ничего живого.

- Я взял его, - объяснил Шираи, и его губы сложились в гримасу, отдаленно напоминающую улыбку. - Симбиозом. Ему нужна помощь.

- Нам всем нужна помощь, - тяжело вздохнул Хирой, поднимаясь на ноги. - Люк, вызови сюда Александра, пожалуйста. Кажется, у нас наступил незапланированный конец света.

Я вытащил коммуникатор и только потом догадался посмотреть Хирою в лицо. Кажется, по моему собственному лицу слишком отчетливо читался незаданный вопрос, потому что Хирой дернулся, пожевал губами и мотнул головой в сторону Син`ешаля.

- Он мертв, - просто сказал пилот.

И я почувствовал, как небо падает мне на голову.

В тесном медицинском отсеке Александра собрался почти весь экипаж Тиферет, но никто не жаловался на тесноту. Мы провожали в последний путь нашего капитана, погибшего по нелепой, и от того страшной случайности. Альги, накачанный сильнодействующими психолептиками, лежал на одной из коек. В его сторону никто не смотрел.

В отсеке висела тишина, темная и тяжелая. В углу, прячась за чужими спинами, негромко плакала женщина.

Александр убрал тело Син`ешаля в специальный контейнер, со щелчком захлопнул замки и отправил контейнер в глубокую заморозку.

- На Земле в таких случаях говорят речь, - заметил Муха.

- На планетах анжеров в таких случаях поют песню, - отозвался Исотр`а, - на языке, на котором говорят жизнь и смерть. Всего в жизни эту песню каждый анжер слышит дважды - когда только рождается и когда умирает. Во второй раз он слушает ее один.

Исотр`а замолчал и никто не смел прервать его молчания.

А потом анжер запел.

В этой песне не было ни единого слова, она была просто звуком и, одновременно, больше, чем просто звуком. Она была переплетением всех на свете знакомых и незнакомых голосов, гулом величественных водопадов, дыханием огромных торнадо, визгом корабельных турбин, стрекотом портативных силахов. Спетая здесь, на Тиферет в тысяче тысяч километров от родной планеты Син`ешаля и его родного дома, эта песня была символом вечности и верности одного анжера его роду и племени. Песней, рассказывающей всю жизнь анжера-капитана Син`ешаля на его родном, незнакомом нам языке. Песней прощания и песней надежды.

Когда песня умолкла, и последние звуки растаяли в комнате, я вспомнил, как дышать.

После этой песни никто уже не смог ничего сказать Син`ешалю - Исотр`а сказал все за каждого из нас каждой нотой своей песни.

Молча, один за другим, мы выходили из медицинского отсека.

- Мой командир погиб, - Исотр`а снял плотно прилегающие к коже очки, чего не делал никогда ранее, и принялся вертеть в костлявых пальцах.

- Ты подчиняешься не ему, - напомнил Радецки, облизнув черные губы.

- Я знаю, - неохотно отозвался Исотр`а.

- Но ты страдаешь? - Радецки умышленно выбрал это слово, чтобы не было понятно, то ли это действительно то, что он имеет в виду, то ли просто недостаточно хорошо говорит на унисе.

- Я не страдаю, - отозвался Исотр`а. - В нашем языке нет слова "страдание". Оно человеческое. Я сожалею. Мне будет его не хватать. Нас и так было мало.

- О да, - с непередаваемой интонацией протянул сатен. - Вас все меньше и меньше.

Он поднялся с кресла, придерживая больную руку, и медленно прошелся по маленькой каюте Исотр`ы, по одному ему понятным точкам, от чего простое движение походило на танец.

- Тиферет конец, - сообщил сатен, закончив сложную фигуру из собственных шагов. - Ты это знаешь, я это знаю, Альма это знала бы, если бы была жива. Жаль, что ее нет. Если бы ты подорвал шаттл, это было бы гуманнее. Но ты так хочешь жить, правда, Исотр`а?

Анжер попытался неприязненно улыбнуться, копируя улыбку Радецки, но у него не получилось.

- Даже сейчас ты играешь, - продолжил сатен. - Пытаешься воздействовать на меня? Я не человек, на меня не действуют, как на твою драгоценную Альму, твои нелепые попытки нарисовать на лице улыбочку или что-то подобное. Станции конец. Я предпочел бы жить. Выслушаю твои предложения.

- Ты слишком все усложняешь, маар Радецки, - заметил Исотр`а, снова надевая очки.