Юноша из морских глубин

И что же, вместо этого я взяла и уехала. Далось мне это нелегко. Я и по сю пору не знаю, правильно ли поступила. И опять же не знаю, как дальше быть. Знаю только, что должна сама во всем разобраться. Не мешало бы мне тоже быть более чуткой. В конце концов, эти разговоры и в самом деле не для него. А может, пока я здесь сижу, он доиграл свою пьесу?

Ханна долго к чему-то прислушивалась и совсем забыла, что она тут не одна. Только сильный порыв берегового ветра, потрясший весь домик, привел ее в себя. Юноша все так же сидел против нее и, видимо, с трудом боролся с сонливостью.

Бедняжка, подумала Ханна пристыженно, для чего я ему все выкладываю? Ведь он ничего в этом не понимает и только в угоду мне старается слушать. Ну не чудачка ли я?

- Пора тебе в постель, - заявила она. - Да и свет надо экономить. Свеча уже порядком оплыла. Постельного белья у нас всего одна смена, ну да как-нибудь проспим. - Прихватив свечу, она направилась в смежную комнату, и юноша, почти засыпая на ходу, побрел за ней.

- Ложись, - сказала Ханна. - А мне надо еще чашки помыть, не оставлять же их до утра грязными.

Юноша сбросил полотенце и принялся старательно его складывать по сгибам, проложенным утюгом. Ханна с удивлением за ним наблюдала. Исправный малый, одобрительно отметила она про себя.

- Да не возись ты с этим, кинь на стул. Я сложу как следует.

Юноша юркнул в постель, а Ханна, взяв свечу, вернулась на кухню, чтобы заняться уборкой.

Пока она возилась, началась гроза. При первом ударе грома Ханна вздрогнула и уставилась на открытую дверь спальни. Но оттуда не донеслось ни звука.

Нет бы подождать, пока гроза пройдет, размышляла Ханна. Да ведь ему невдомек, что я боюсь грозы. И все же она стала раздеваться.

Юноша уже крепко спал, когда Ханна подошла к кровати. Трудно сказать, ждала ли она чего другого. Не удивительно, что он уснул, думалось ей. Это его первый день на суше, столько новых впечатлений! Он лежал на боку и размеренно дышал. Грудь и руки не прикрыты одеялом - должно быть, ему жарко. Ханна, заслонив свечу рукой, чтоб свет не разбудил спящего, растроганно на него смотрела. Как жаль, думала она, что я не поцеловала его на сон грядущий.

Может, он ждал этого? Уж не следовало ли прочесть вместе с ним вечернюю молитву?

Улыбаясь про себя, она осторожно легла рядом. Места вполне хватало. Он так и не проснулся. За окном шумел проливной дождь, и Ханна мгновенно уснула.

Нужно ли удивляться тому, что наутро юноши как не бывало? Да Ханна и не удивилась. Я уже упоминал, что подобные истории обычно кончаются печально, во всяком случае неудовлетворительно. Если б я выдумал эту историю, к ней нетрудно было бы присочинить какой ни на есть конец, чтоб у читателей не оставалось сомнений насчет того, к чему все это привело. Что касается Ханны и юноши, тут не понадобилось бы долгих слов. Достаточно было б сказать, что наутро Ханне удалось разжиться у рыбаков угрями. Уже этим кое-что было бы сказано. Или Ханна пишет матери письмо. Стоит лишь привести текст письма, чего проще! Куда труднее предсказать судьбу пианиста. Хотелось бы, к примеру, знать, доиграл ли он свою пьесу до конца? Но откуда мы это узнаем? А вдруг кто-то слышал его в концерте! Но и тогда остался бы вопрос: известно ли ему что-либо о Ханнином приключении? А если известно, повлияло ли это на его исполнение? Но, как уже говорилось, историю эту я не придумал, а рассказываю только то, что знаю.

Наутро Ханна вышла во двор. В домике еще стояла вчерашняя духота. Гроза давно прошла. Посвежевшая и умытая, лежала земля в солнечном сиянии. Неподалеку лиса стерегла мышиную норку. Почти не поворачивая головы, она хитро покосилась на Ханну. Пусть себе стоит, подумала лиса, мне-то что, отвернулась и, не обращая на Ханну внимания, занялась своим делом.

Ханна глубоко вздохнула. А я-то вчера ревела, вспомнилось ей. В просветах меж буковых стволов на склоне холма серебристо поблескивало море.

Следующий раз, хотела она сказать, но так и не додумала свою мысль, словно все само собой разумелось. Пусть только придет, я уж как-нибудь все устрою.

Море чуть рябило. Крошечные волны ласкали пляж - очень нежно, не оставляя ни малейшего следа, одна за другой.

И все же позволительно добавить здесь несколько слов, не рискуя погрешить против истины. Женщины, с которыми случаются подобные истории, способны как-никак кое-что извлечь из них толковое. Они могут, например, захотеть ребенка, похожего на юношу с морского дна, и при некотором усилии достигнуть этого. А ведь это несравненно больше, чем сидеть на одинокой скале и нет-нет заводить унылую песню.

А в общем мне пришло на память любопытное изречение, где-то, когда-то я его вычитал. Оно как будто родилось в античной Греции. И гласит: "Море смывает человеческие горести".