Юность Бессоновки

О Татьяне Николаевне Протасенко — разговор особый. Она из тех, про кого говорят «огонь». Высокая, яркая, живая, черноглазая, темноволосая, «цыганистая». Только у нее, наверное, пуховая косынка может так ладно сочетаться с авиационной кожаной курткой — все объединяется темпераментом. Говорит быстро. Очень охотно вступила в наш разговор о настоящем и будущем нынешних старшеклассниц.

— Оператор хорошо, а осеменатор — лучше. Кому что важно, а мне надо смену растить. Случись, заболею — что со стадом будет?

Планов у Протасенко столько же, сколько энергии, — много.

— Ну, а пока... Пока, — говорит она, — знакомлю девочек с принципом искусственного осеменения, с технологией. Может, кто заинтересуется. Если нет — для общего развития.

Надежда Яковлевна Власова говорит, подводя итог, что это «общее профессиональное развитие» у старшеклассниц получается очень широким. В прошлом году в колхозе была создана экзаменационная комиссия, аттестовавшая выпускниц — операторов машинного доения. Бывшие десятиклассницы продемонстрировали знание дела в системе, во всей сумме взаимосвязей.

— Грамотные, умные доярки получились. В Солохах на новой ферме работают сегодня все семь человек из прошлого выпуска. И работают не просто старательно, но и профессионально, умело. Совсем не понадобилось времени на вхождение, освоение, адаптацию.

Но даже если девушки не собираются становиться доярками, все равно труд на ферме не пройдет даром, без следа для развития личности.

Надежда Яковлевна подтверждает наблюдения педагогов и психологов, что для некоторых подростков практическая деятельность, физическая работа просто необходимы. Школа ведь дает возможность проявиться далеко не всем качествам интеллекта и дает ограниченный набор навыков. И очень часто самые яркие возможности растущего человека раскрываются за пределами школьного класса.

— Скажем, не дается девочке математика или «не идет» русский, и живет она долгие годы с ощущением неудачи. Как это плохо влияет на характер!

И дальше шел рассказ о Лиде Мазаловой. В школе у девочки были успехи ниже средних. А пришла на ферму, и все удивились — какая сообразительная. Как умно, толково работает. Именно Лиду выбрали звеньевой. Самоутверждение на глазах изменило девочку. Все привыкли, что она молчалива до угрюмости, скованна. И вдруг... Веселая, настойчивая. Каждой однокласснице сто раз позвонит, напомнит о дежурстве, проверит, кто как работает. Появившаяся уверенность помогла девочке и в школе — лучше стали отметки по другим предметам.

— Ну, а все-таки, как нынешние девятиклассницы? Собираются здесь работать? — спрашиваю я.

— О, это все сложно, — ответила Власова. — Ну, начните хотя бы с этого, чтобы понять, как все неоднозначно. — И она протянула мне толстую тетрадь, подвешенную в обычное время за ленточку к гвоздику на стенде.

Слова, написанные и высказанные

Тетрадь оказалась своеобразным дневником группы. На корочке большими буквами написано: «Мое мнение». Здесь каждый пишет, когда хочет и что хочет. Круг тем — о работе, специальности, постановке дела на ферме, организации обучения. Подпись вовсе не обязательна, анонимность в данном случае не зазорна.

«Рада, что получаю профессию. Я хочу здесь работать. Хотела бы видеть этот комплекс преобразованным, а все доильные залы ярко освещенными. Попраздничнее!!!»

«Очень хорошо, что мы получаем за свой труд деньги. Добавка к маминому заработку. Даже там, где этот заработок достаточно велик, свои деньги все равно нужны. На поездки, на шапочку, на духи».

«Плохо закрывается на моей траншее дверца, когда корова входит в доильный цех». Замечание вполне деловое, человека, заинтересованного в происходящем.

«Мне нравится, что нам читают лекции все колхозные специалисты, а председатель Василий Яковлевич Горин тоже часто приходит сюда, интересуется нашими успехами. Впечатления со знаком плюс».

«Здесь работать совсем не трудно. Интересно. И даже приятно — кругом хорошие люди. Но я каждый раз работаю со страхом — а вдруг что не так? Может, мне нельзя работать с животными? Или это будет везде такое чувство, на каждой работе? Или пройдет?»

Я вопросительно смотрю на Власову. Что имела она в виду, давая мне тетрадь? Замечания в пределах нормы. Она перелистывает еще страницу. А, вот о чем!

«Не нравится запах. Работать здесь не хочу и не буду».

Что ж, вольному воля. А Надежда Яковлевна рассказывает, как болезненно переживает подобные высказывания Василий Яковлевич. Председатель даже собирался провести со школьниками своеобразную экскурсию в близлежащие города. Показать, что запах «присутствует» на многих промышленных предприятиях, а платят за труд далеко не везде так щедро, как в Бессоновке. Да и бытовые условия позволяют от запахов быстро избавляться: в каждом доме есть горячая вода и ванная.

Но дело, оказывается, не только в этом.

— Знаете, многие из тех, кто пишет о труде, о ферме этой даже очень тепло и хорошо, пока оставаться на ней вовсе не собираются. Впрочем, поговорите сами.