Юные герои Великой Отечественной

Путь к железной дороге, где планировали взорвать проходящий военный состав, был долгим и опасным. Немцы всюду проверяли документы.

Через два дня тяжёлого обходного марша по заснеженным лесам диверсионная группа вышла к деревне Глубокий Лог. Нужно было встретиться со связным, чтобы узнать обстановку. Но войти в деревню засветло казалось слишком рискованным. А ждать темноты – терять полдня.

– Товарищ командир, разрешите, я переоденусь и схожу один, – предложил Марат.

Михаил Павлович задумался: вдруг там всё же немцы? Но согласился:

– Да, Марат, выручай! Время дорого! Собирайся!

Разведчик достал из вещмешка припасённую изодранную одежду, переоделся и направился в Глубокий Лог под видом попрошайки.

Его ждали с тревогой, и, когда он вернулся, все с облегчением стали наперебой спрашивать:

– Ну, как там? Что сказал связной?

– Разрешите доложить? – обратился Марат к командиру.

– Докладывай, сынок!

– Немцы тут проезжали утром. Их до полусотни. Сейчас устраивают засады на нашем возможном пути на Мостищи. Нельзя нам той дорогой!

– Верно, разведка, говоришь. Придётся опять кружным путём идти.

Переход оказался трудным. Апрельский снег за день подтаивал, особенно на дорогах и полянах: ноги проваливались в воду по колено. Да и шагать партизаны старались след в след, чтобы вражеские следопыты не сразу поняли, что прошла большая группа.

К ночи подошли к железной дороге. Но везде были часовые, колючая проволока и минные поля. Постоянно взлетали осветительные ракеты, и промокшие, измотанные люди разом припадали к земле, в ледяную жижу. Когда ракеты гасли, бойцы снова вставали и шаг за шагом подбирались всё ближе и ближе к железнодорожной насыпи.

Командир подбадривал бойцов: «Терпите, ребята! Скоро фейерверк посмотрим и согреемся!»

И вот два опытных минёра уже заложили взрывчатку под рельсы и, растянув электрический провод, вернулись к основному отряду на опушку леса.

– Минирование выполнено!

– Приготовиться! Ждём поезд! – скомандовал Михаил Павлович. – Сразу после подрыва отходим!

Он протянул Марату подрывную машинку, подключённую проводом к мине.

– Появится поезд – не спеши! Крутанёшь ручку, как учил, только когда скажу!

– Так точно, товарищ командир!

И вот послышалось далёкое пыхтение паровоза и стук колёс товарного состава, гружённого танками, пушками и боеприпасами.

Бойцы приготовились к завершению операции, и прозвучала команда: «Крути!»

Марат крутанул ручку: из-под поезда вырвалось пламя и раздался оглушительный хлопок. Состав будто на миг замер, качнулся, и вагоны стали валиться вниз с высокой насыпи, наскакивая друг на друга. Взрывались боеприпасы.

Командир сделал знак рукой, и партизаны устремились по глубокому снегу обратно в лес. Они оглядывались на зарево от горящих вагонов, танков и пушек.

Когда стихли взрывы, Михаил Павлович похлопал Марата по плечу и сказал: «Вот ты и отомстил за мать… Но месть – последнее дело. Главное – ты приблизил нашу победу над фашистами! Вернёмся в отряд, доложу комбригу, что ты стал опытным подрывником!»

За эту и другие операции Марата наградили орденом Отечественной войны 1-й степени; медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».

Через несколько недель, когда снег остался только в самых глубоких, тенистых оврагах, а по утрам уже светало совсем рано, почти по-летнему, Марат и начальник штаба бригады Михаил Степанович Ларин подъехали на лошадях к деревне Хоромицкие. Тишина казалась подозрительной, но было необходимо встретиться со связным Виктором Кухаревичем.

Крайне осторожно войдя в деревню, партизаны осмотрелись, прислушались и успокоились. Засады не было.

Командир отправился на встречу со связным, а Марат решил отдохнуть в знакомой семье Аксёнчиковых. Он прилёг, не снимая с шеи автомат и не отстёгивая, как всегда, две гранаты с пояса. Но не прошло и получаса, как раздались выстрелы. Добежавший до Марата Ларин, крикнул: «Каратели! По коням! В лес!»

Но было поздно, деревню окружили местные полицаи и зондеркоманда СС.

Ларин и Марат вскочили на коней и устремились через поле к лесу. Но тут пуля настигла начальника штаба. А пулемётная очередь подкосила Орлика и зацепила Марата. Юный партизан, тяжело раненный и оглушённый падением с коня, всё же попытался доползти до опушки. Но силы его иссякли, и он принял свой последний бой в чистом поле. Маленькая ложбинка дала возможность хоть немного укрыться и начать отстреливаться. Но десятки карателей подступали к раненому бойцу. Марат стрелял всё реже, понимая, что патроны сейчас кончатся. Вот последний точный выстрел – и убит наповал офицер. Немцы залегли в полусотне метров. Полицаи стали кричать: «Сдавайся! Сохраним тебе жизнь!»

Но в ответ партизан метнул гранату в поднявшихся было карателей. Наступила гнетущая тишина. И тогда, понимая, что его хотят взять живым, тяжело раненный Марат, сорвав чеку со второй гранаты и пряча её в руках, с трудом встал во весь рост и крикнул: «Ну же! Идите сюда!»

Каратели ринулись к юноше, а он отпустил взрывной механизм… Граната взорвалась, погубив смелого бойца, но и уничтожив десяток вражеских солдат.