Юный техник, 2011 № 10

Ответ был потрясающим. Согласно одному из крайних, пессимистичному, варианту через некоторое время Мозг мог достичь высочайшего уровня развития, замкнуться в себе и стать философом. Если же верить другому варианту, он, получив доступ к энергии звезд, мог стать безгранично могуществен. Между этими двумя крайностями уместилось еще множество прогнозов.

От перспектив у Боброва захватило дух. Да, этот Мозг явно не в себе, но при других условиях человечество могло бы получить в помощники всесильного джинна, только не сказочного, а вполне реального. С его помощью для человечества не осталось бы ничего невозможного, оно, словно детскими игрушками, смогло бы играть планетами, звездами и целыми Галактиками.

Утро принесло новые неожиданности. В воздухе появились странные цветные ручейки. Они непрерывно струились в различных направлениях и ловко уклонялись от попыток их потрогать. Под самым потолком кружились, не падая, яркие золотистые блестки. А выход в коридор закрывала знакомая паутина.

Боброва было трудно вывести из себя, но тут он наконец выругался. Итак, во-первых, его замуровали. А во-вторых, перемена декораций наводила на мысль, что Мозг начал забавляться с пространством и временем.

Как быть? Ждать звездолета еще двое суток? Мозг в любое время может выкинуть что-нибудь такое, от чего он, Бобров, распадется на атомы…

Другую новость ему сообщил информатор. Носитель, благодаря стараниям «черепашек», разросся уже в половину отсека. Шаров, опутанных густой сетью черных капилляров, стало восемь, и не было никаких признаков того, что этот процесс когда-нибудь прекратится.

«Что же он, черт возьми, замышляет? — подумал Бобров. — Много бы отдал, чтобы узнать… А вообще-то…»

Одна из служб станции выполняла функцию контроля. Особый прибор — транслятор — позволял прослушивать команды, которые Мозг отдавал автоматике.

Отыскав нужный блок, Бобров включил его. По экрану поползли светящиеся строчки:

«Спутнику «Альфа» перейти на восьмую орбиту… Зондам 7 и 13 приготовиться к изменению метрики в секторе Е5С19… Энергетической службе перевести реактор в режим номер два… Вспомогательному энергоагрегату возбудить гиперонное поле в секторе Б11И9…»

Бобров поднялся и нервно зашагал вдоль сиреневых стен.

«Затевается что-то серьезное, — думал он. — Режим номер два… Небывалая вещь! А гиперонное поле, искривление пространства… Что за этим кроется? Всетаки стоит попытаться еще раз поговорить с этим сверхразумом. Неужели он не понимает, как опасны такие эксперименты? И первой жертвой может оказаться звездолет, который прилетит за мной!»

Он стал вызывать Мозг. Тот молчал. Через час, исчерпав все попытки привлечь к себе внимание, Бобров выключил блок связи. Что ж, на войне как на войне…

В комплектацию информатора входил запасной энергетический блок — компактный, но очень мощный. Его можно было превратить в оружие.

Отыскав знакомую «черепашку» под номером 3, которой еще вчера велел не отлучаться, Бобров привлек ее к работе. К вечеру они закончили. Инспектор надел скафандр и нацелил изготовленный аппарат на дверь. Сейчас смертоносная струя раскаленной плазмы, сметая паутину, хлынет в коридор, затопит командный отсек, выжжет его содержимое…

Бобров включил прибор. И… ничего не произошло. Мозг опередил человека. В сущности, вывести аппарат из строя можно было десятком способов — не ахти какая задача для сверхразума…

Бобров выполз из скафандра, опустился на пол и обхватил руками колени. Рядом, словно не желая покидать хозяина в трудную минуту, пристроилась «черепашка».

Ночь, как всегда, кончилась внезапно. Где-то вдали возникло голубоватое свечение. Затем планета вытолкнула из своих недр ослепительно белый солнечный шар. Бобров подошел к экрану информатора и запросил обзор командного отсека.

Шаров внутри Носителя заметно прибавилось. «Шестнадцать», — подумал Бобров. — Можно и не пересчитывать».

Он огляделся. Красные лоскутья вяло шевелились под потолком. Паутина поблекла, обвисла. Бобров подошел к выходу и рванул сиреневое полотнище, загораживающее дверь. Со странным звуком, напоминающим писк, паутина разъехалась в стороны.

В первый момент Бобров даже не обрадовался. «Случилось что-то серьезное, — тревожно подумал он, подсаживаясь к транслятору. — К добру ли эта перемена?»

Экран покрылся строчками. Бобров вгляделся и, как вчера, опять ничего не понял.

«…Система уравнений нулевая орбита кибер пять прекратить пульсацию зачем неверное решение нет контроля… Решение системы органеллы распадаются почему турбулентный поток выхода нет топологический вариант каким образом вызвать номер семь распад дайте выход…»

Что за белиберда? Поколдовав с настройкой, Бобров зафиксировал на экране новый текст. Еще не лучше:

«…Пропускная способность чернота режим замкнутого цикла вопросы вопросы вопросы второй заход девятый тебя не слышу органеллы в тупике задержать распад задержать распад задержать распад…»