Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению

Главным стратегическим просчетом во времена эпохи Брежнева была преступная недооценка реального состояния экономики СССР.

Вместо давно назревшей тотальной модернизации большинства производственных мощностей страна ввязалась, руководствуясь якобы высшими интересами государственной и международной безопасности, в разорительную гонку малоэффективных вооружений, которая вконец подорвала промышленный потенциал. Как десятилетиями преобладал экстенсивный, валовый подход к количеству производимой продукции, но не к ее качеству, так и в гонке вооружений преобладал морально устаревший подход времен Великой Отечественной войны: промышленные гиганты производили все новые десятки тысяч дорогостоящих в эксплуатации и малоэффективных танков вместо развития наукоемких технологий, НИОКР и создания высокоэффективных видов оружия новейших поколений.

О том же самом спустя многие годы, оценивая «помощь» советских руководителей в реализации американских стратегических планов, написал Генри Киссинджер:

«В переходный период после смерти Сталина его отчаявшиеся преемники ложно истолковали собственное выживание в отсутствие вызова извне как доказательство слабости Запада. И они тешили себя тем, что воспринимали как кардинальный советский прорыв в мир развивающихся стран. Хрущев и его преемники сделали вывод, что они сумеют переплюнуть тирана. Чем раскалывать капиталистический мир, что и было фундаментальной стратегией Сталина, они предпочитали одерживать над ним победу посредством ультиматумов по Берлину, размещения ракет на Кубе и авантюрного поведения на всем пространстве мира развивающихся стран… Советские ядерные силы росли с такой скоростью, которая заставляла многих американских экспертов опасаться того, что советское стратегическое превосходство неизбежно…. Эти усилия, однако, до такой степени превысили советские возможности, что превратили стагнацию в крах».[80]

Потеря чувства реальности, реализма в оценке конкурентоспособности советской экономики привела к тому, что в США, экономика которых была к тому времени задействована только на 65 процентов потенциальных законсервированных мощностей, включившись в новый виток гонки вооружений, лишь создавали дополнительные рабочие места и получали выгодные оборонные заказы. Экономика же СССР работала на пределе, не имея уже никаких резервов — и сделанный Брежневым вызов был заранее проигран.

Оборотной стороной той же медали стал нарастающий год от года дефицит потребительских товаров, когда страна вновь приблизилась едва ли не к карточной системе распределения, полки магазинов опустели, и общественная значимость любой должности или профессии измерялась доступом к потребительским благам, спецполиклиникам и распределителям. В 70–80-е годы усилилось массовое недовольство советских граждан: имея деньги, люди не могли купить нужную вещь, а из газет, по телевидению и радио всех уверяли в исторических успехах в деле строительства коммунизма и в социальной монолитности общества.