Юрий Долгорукий. Мифический князь

– Мне теперь один путь – в омут головой. – Она подняла руку, останавливая его удивленное возражение. – В тяжести я, князь, а как дитю жизнь давать, ежели без мужа?

Пользуясь тем, что он обомлел от такого известия, вдова залилась слезами:

– Знаю, что грех великий, но куда мне? И здесь наложницей жить не смогу, плевать вслед станут.

– Да я им!

– На всякий роток не накинешь платок. А сыну как скажу, кто его отец? Нет, уж лучше в омут. Проститься вот хотела, в последний раз тебя поцеловать, обнять…

Святослав, почувствовав на своих губах ее горячие губы, а на шее – руки, снова потерял голову. И снова очнулся только к утру опустошенный, счастливый и несчастный одновременно. Он не мог отказаться от такой женщины, но и жениться на ней не мог.

Видя, что даже таким способом из Святослава не выбить обещание жениться, Мария задумалась, что же делать теперь.

– Прощай, Святослав Ольгович. Было мне с тобой хорошо, да ты сам нашу с сыном судьбу решил. Не поминай лихом. Иди, тебе пора. Да и мне тоже.

Она стояла, переплетая густые волосы, стройная, красивая… совсем не как немолодая уже годами Екатерина. Святослав обхватил сзади, горячо зашептал:

– Не уходи. Женюсь! К епископу ныне ходил, отказал он, так другого найдем. Повенчают.

Мария грустно покачала головой:

– Коли епископ отказался, кто повенчает?

– Духовника своего заставлю. Он без меня никуда, повенчает.

И вдруг его самого смутил такой поворот:

– А ты-то не боишься, все же у меня венчанная женка есть…

Мария, осознав, что задуманное получилось, обхватила его шею и прижалась, радуясь уже неподдельно:

– Я с тобой на все согласна! Не мне венчание нужно, а чтоб дите законным было да люди вслед не болтали.

Венчание состоялось, и провел его действительно княжий духовник, за что епископ Нифонт страшно на него гневался.

Мария Петриловна, став княгиней, родила, но не сына, а дочку, и чуть раньше срока. Отговорилась тем, что из-за переживаний раньше времени и получилось. Князю вовсе ни к чему было знать, что дите у новой жены завелось как раз тогда, когда и был погублен неугодный муж Громила Силыч.

А переживать было отчего. Пока князь Святослав Ольгович миловался с Марией, уламывал епископа да венчался, изгнанный Всеволод Мстиславич без дела не сидел. Его не устроил Вышгород, и князь решил сесть в Пскове.

Пригород (то есть зависимый город) Новгорода, Псков, всегда мечтал стать самостоятельным, и временами ему это удавалось. Потом на Новгородский стол садился сильный князь, и Псков снова становился зависимым. Но сейчас в Новгороде сильного князя не было, а псковичи получали одного из Мстиславичей, сила которых еще не избыла.

Дважды венчанному Святославу Ольговичу стало не до молодой жены. В Новгород принесли известие о приходе в Псков Всеволода Мстиславича с дружиной. И полоцкий князь пройти своими землями не помешал. Это было уже серьезной угрозой, тут не до жарких ласк новой жены. Но та и не настаивала, она занялась обустройством своей жизни. Первой супруге пришлось съехать не только из княжьего терема, но и вовсе в детинец, где ей помог найти местечко епископ Нифонт.

Угроза была нешуточной, и Святослав срочно отправил гонца к брату Глебу, княжившему в Курске, с просьбой о помощи, а еще к половецким родственникам, совсем забыв, что только что по сути предал собственную жену-половчанку. Как представлял себе проход половцев до псковских земель князь Святослав, неизвестно, но вот полоцкий князь не представлял никак! Да и Псков тоже!

Новгородский посадник Якун, поставленный князем Святославом, ходил хмурым уже который день. Из Пскова сообщили, что псковитяне решили за своего князя стоять насмерть, а потому завалили все дороги засеками, изготовившись к отражению нападения. В самом Новгороде пожгли дома сторонников Всеволода и обложили их большой данью, чтобы вооружить ополчение.

Князь Святослав вышел навстречу половцам, которую назначили в верховьях Ловати у Дубровны. Да только зря князь изображал деятельность, пропускать через свои земли черниговские и половецкие рати никто в Полоцком княжестве не собирался, а потому к Дубровне помощь новгородцам не пришла. Постояв немного и осознав, что в одиночку ему со Всеволодом не справиться, Святослав решил сделать вид, что не желает проливать кровь сородичей и судьбу вручает Господу.

Вернулись в Новгород ни с чем. После столь шумной подготовки и ухода это выглядело некрасиво. Псков остался самостоятельным, а вот с Новгородом поссорились все. Все остальные княжества, кроме Черниговского, где сидел брат Святослава Ольговича, Всеволод, оказались Новгороду враждебны. И как бы ни был богат город, хлебушек он получал с Юга.

А изгнанный Всеволод не просто пришелся по вкусу псковитянам, но и своим заступничеством, благотворительностью, незлобивостью заслужил быть причисленным к лику святых! Вот когда пожалели новгородцы, что выгнали князя… но было поздно.

Кучковна