Юрий Долгорукий. Мифический князь

Казалось бы, чего ждать от покорного Киева и сидевших спокойно черниговских князей? Совсем недавно смоленские полки так потрепали черниговские города, что едва ли их князья снова рискнули бы выступать против Великого князя. Нет, Давыдовичи просто выжидали. Неприятности пришли откуда не ждал – Изяславу донесли, что сын Долгорукого, Ростислав, вроде предавший отца, в действительности готовит заговор против Великого князя, мол, в Городце и даже в Киеве подговаривает киевлян и берендеев выступить против Изяслава!

Какой тут Суздаль, пришлось мчаться в Киев, не то и возвращаться будет некуда. И хотя Ростислав твердил, что его оговаривают, Великий князь расправился с ним жестко. Нет, сажать в поруб и даже просто под замок не рискнул, но дружину его заковал, имущество отдал на разграбление, а самого вчерашнего союзника с великим унижением всего с четырьмя слугами отправил обратно, откуда пришел, – в Суздаль.

И снова Изяслав совершенно неосмотрительно давал Юрию повод к войне, не воспользоваться которым было глупо.

Ростислав в Суздале, повинившись перед отцом, но заверив того, что киевляне готовы его поддержать, да и многие вокруг Переяславля – тоже, заперся в своих хоромах, не желая никого видеть. Он остался без удела, без дружины, без денег и мог полагаться только на помощь отца, еще хуже, что он закрепил за собой славу отцова предателя.

Нам никогда не узнать, что было причиной такого странного поведения Ростислава, но свою роль, хорошую или дурную, он сыграл.

Юрия захлестнула обида, Изяслав не просто захватил великокняжеский престол, не имея на то права, не просто постарался окружить его врагами, топтал его землю, Великий князь унизил обоих его сыновей, да еще как унизил! Если одного Глеба Юрий, скрепя зубами, простил, то за унижения Ростислава (хотя тот и был виноват сам, позволил унижать себя) не отомстить не мог, иначе уже вся Русь считала бы суздальского князя даже не слабым, а никчемным. Среди собственных бояр и дружинников росло возмущение:

– Да доколь, княже, терпеть будешь? Скоро и вовсе Изяслав в твоем терему сядет и станет требовать, чтобы сапоги лизал!

Вот теперь Юрий решил выступить сам, а не посылать сыновей с дружинами, от которых толку оказалось чуть.

Юрий Долгорукий все сделал верно, он не торопился, постарался заручиться поддержкой либо просто обещанием не мешать всех бывших союзников, уже предававших его, позвал на помощь ближних половцев… Эта его неторопливость в сборах и уверенность действий вселяла страх. Юрий не произносил громких речей, как Изяслав на новгородском вече, не обещал златых гор, он просто поставил Русь в известность, что идет на своего племянника Изяслава по праву, потому как тот безо всяких оснований воевал его собственные земли, унизил его сыновей и вообще сел на престол вопреки обычаю, не спросив согласия старших.

Собравшееся киевское вече снова отказало Изяславу в участии в войне против Мономашича, требуя, чтобы Великий князь все решил миром. Изяслав сумел убедить киевлян, чтобы хоть отправились вместе с ним. Одновременно срочно вызвал к себе братьев из Смоленска и Новгорода, а также полки из Владимира-Волынского.

Северо-Восточная Русь сталкивалась с Южной и Западной. Такого противостояния еще не бывало, слишком грозные силы сошлись у Переяславля. И тут Юрий Долгорукий сделал последнюю попытку решить дело миром. Он сам предложил этот мир Изяславу, оставляя тому возможность быть Великим князем, но с собственного благословения, а также требовал отдать отчину – Переяславль, в котором собирался посадить своего сына. Все по «Правде», все по обычаю, суздальский князь ни в чем не переступал отчины и дедины, обвинить его было просто не в чем. Юрий не нападал на Изяслава сам, напротив, это Великий князь пришел незваным в его земли, он даже согласился уступить свое право на Киев, а требовал всего лишь отчину – Переяславль.

Изяслав, получив такое предложение, рычал, как зверь, и метался по шатру, не зная, на чем бы сорвать злость. Юрий вроде явил добрую волю, не приняв которую Изяслав ставил себя в невыгодное положение – его противник оказывался заведомо более миролюбивым и великодушным, он хотел небольшого – свою отчину. Но и согласиться Изяслав тоже не мог! Признать, что он получил право называться Великим князем просто по милости Юрия Долгорукого?! Да еще и согласиться иметь под боком в Переяславле его сына, от которого в любую минуту можно будет ждать неприятностей? Ну уж нет! Пусть его считают кем угодно, он не согласен и будет биться, а победителя не осудят, не посмеют. Зато это прекрасная возможность уничтожить суздальского князя, чтобы раз и навсегда забыть о том, что такой существовал. У него вторая жена – византийка? Вот пусть туда и отправляется со всем своим выводком и от первой жены-половчанки тоже!

Они бились, и снова Юрий Владимирович сделал все, как нужно, не суетясь, не мельтеша, он разбил Изяслава наголову, но позволил бежать самому князю. Изяслав сумел уйти всего лишь с двумя воинами, добраться сначала до Канева, а потом до Киева.