Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля

«Вернувшись, мы приступили к подготовке к космическим полетам. Были включены разделы: медико-биологической подготовки (лекции читал тов. Хлебников), динамики полета, системы терморегулирования, системы жизнеобеспечения. Эти занятия проходили в маленьком двухэтажном домике на Центральном аэродроме (бывшая Ходынка). Там были в одной из комнат, площадью метров пятьдесят, столы ученические, и за эти столы посадили двадцать человек – первый отряд советских космонавтов. После „разгульной“ жизни на аэродроме, в смысле чисто физически свободной – сесть за академическую парту было сложно, тяжело. Аэродром – это больше практическая работа, прыгнул, парашют уложил, свободный, смотришь за товарищами. А здесь надо было восемь часов просидеть за партой, вести конспект. В общем, самая настоящая проза человеческой жизни. Стали читать новейшие дисциплины – высшая математика (пришлось вспоминать многие элементы – дифференцирование, интегрирование). Мы давным-давно уже этим не занимались и вот – окунулись в книги. Я сидел за одной партой с Юрием Гагариным. Так получилось, что в госпитале мы вместе с ним в одной палате находились, много времени раньше вместе провели. Я знал уже многое о нем, да и он – про меня. Так что не случайно мы сели за одну парту.

‹…›

Были легкие моменты: медико-биологическая подготовка – в школе мы изучали строение организма, и когда нам читал лекции Григорий Федулович Хлебников, кандидат наук, потом доктор наук, то эти малые и большие круги кровообращения были для нас известны, и мы так иногда поигрывали, как дети, в морской бой. Это происходило довольно-таки часто. Во всяком случае, я и Юрий играли. Однажды, после создания партийной организации, на первом партийном собрании выступает один товарищ и начинает воспитывать, что мы прибыли сюда для того, чтобы решить государственную задачу, к нам серьезно все относятся, нам читают серьезные дисциплины, а два лейтенанта, Гагарин и Леонов, сидят и играют в морской бой. Ужасно было стыдно, мы сказали, что мы больше не будем. Я подумал, надо же, какие серьезные ребята собрались, они не шутят, и надо действительно прекращать эти детские забавы…»