Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля

«В тот день я попался под руку начальнице Галине Николаевне Плеско и получил задание: „Давай быстро в Министерство культуры, там встреча Гагарина с кинозвездами“. Примчался. Помещение было забито до отказа, от самой двери до президиума стоял длинный стол, протиснуться туда, где находились Гагарин и Лоллобриджида, было совершенно невозможно. Но провалить это задание – означало похерить два года стажировки. И я, сопливый мальчишка, совершил поступок, на который потом ни за что бы не решился. Залез под стол и стал пробираться в президиум. Несколько раз чьи-то ноги отодвинулись, пара ног меня лягнули, а когда я „вынырнул“ с другого края, выяснилось, что уперся в ноги министра культуры СССР.

[Екатерина Алексеевна] Фурцева, увидев меня, опешила: „Что ты тут делаешь, мальчик?“ Но в положение вошла. В итоге я один работал на такой выгодной точке. Юрий Гагарин, услышав несколько щелчков, перестал крутить головой и стал немного разворачиваться в мою сторону, а когда мероприятие закончилось, спросил: „Я-то тебе хоть попал в кадр?“ „Попал!“ – заорал я под хохот Фурцевой и ее чиновников. После этого я стал „лучшим другом“ Фурцевой: видя меня в толпе, которую не пускают, она хватала меня за руку и говорила: „Боря, пойдемте“. Проводила меня на все мероприятия. Замечательная баба: на наших глазах ткачиха стала аристократкой! Как она держалась! Как разговаривала с Джиной Лоллобриджидой!»

Завершив работу на кинофестивале, Гагарин отправился с визитом в Польскую Народную Республику (ПНР). На этот раз поводом для поездки стало празднование 17-й годовщины освобождения Польши от немецко-фашистских захватчиков. Дата значительная, но не нужно забывать, что поляки прекрасно помнили, как за пять лет до этого власти жестоко подавили восстание рабочих в Познани, направленное против коммунистического режима. Зверства проявили обе стороны конфликта, и речь зашла о советской интервенции, чтобы остановить бойню. Погибло несколько десятков человек, более пятисот получили ранения. Конечно, космонавт не имел к этим трагическим событиям никакого отношения, однако выглядел в глазах поляков ярким представителем государства, которое грубо попрало их стремление к независимости.

Тем не менее 20 июля 1961 года самолет с космонавтом приземлился на центральном аэродроме Окенче под Варшавой. Как обычно, там его встречала большая толпа с транспарантами и букетами. Юрий Гагарин выступил с речью, после чего поехал на встречу с руководителями Польши. Вечером в Бельведерском дворце Александр Завадский, председатель Государственного совета ПНР, организовал торжественный ужин. Чествовать космонавта прибыли представители общественных организаций столицы, ученые, генералы и офицеры Войска Польского. Под гром аплодисментов Завадский приколол на мундир Гагарина высшую награду республики – орден Грюнвальдского креста первой степени. Затем генерал Фрей Белецкий вручил космонавту знак летчика 1-го класса польских ВВС и офицерский кортик.

На следующий день советская делегация перелетела в Катовиче и отправилась в поездку по югу Польши: на стокилометровой трассе, проходящей через Хожув, Свентохловице, Руда-Шленска, Забже и Бытом, местные власти организовывали торжественные встречи с представлением делегаций рабочих и шахтеров, которые приветствовали космонавта и вручали ему символические подарки. Например, жители Катовиче подарили плюшевого мишку в человеческий рост для того, чтобы космонавт передал его своим дочерям.