Юрий Гагарин. Первый человек в космосе. Как это было

На месте падения самолета Гагарина под Киржачом нашли 10 или 11 старых зондов. Зонды раздуваются, поднимаются на определенную высоту, потом лопаются и падают. Пускали их в то время из Долгопрудного – там метеорологический институт был. Известна его скорость подъема, известен ветер – направление и сила. Когда зонд летит, он по радио передает данные. То есть вычислить, в котором часу он был запущен, его траекторию несложно. Можно было вычислить, на какой высоте он самоликвидировался. Но – обратите внимание! – никакой информации о том, что зонд искали, связывались с институтом, который мог его запустить, в материалах комиссии нет. Как так – в резюме Правительственной комиссии он описывается как наиболее вероятная причина гибели экипажа, никто в эту сторону не копает?!

Вторая версии комиссии о том, что, возможно, экипаж произвел отворот, чтобы не входить в облако. Это чушь! Они весь полет находились в облаках! Как можно отворачиваться от того, где ты и так находишься? Бессмыслица!

– Арсений Дмитриевич, тогда что же, по-вашему, случилось?

– Хорошо, давайте по порядку. Вечером в тот день, когда погиб Гагарин, мне был звонок от секретаря министра авиационной промышленности Петра Васильевича Дементьева: «Вас включил в комиссию по расследованию причин гибели космонавта».

Я в то время был начальником научно-исследовательского отделения ЛИИ, кандидат наук. У меня был большой опыт расследований авиапроисшествий. Да и сам я как летчик летал, правда в легкомоторной авиации.

Утром я был в Чкаловском. Этот аэродром принадлежал и принадлежит сейчас летно-испытательному центру Минобороны. Там же базировался 70-й отдельный испытательно-тренировочный авиационный полк особого назначения. Это было нечто вроде аэроклуба для космонавтов. Институт управлял полетами, а полк обеспечивал тренировки космонавтов, которые хотели летать – первые же наборы были из летчиков.

В 10 утра участники расследования вылетели с аэродрома Чкаловский на трех вертолетах на место гибели, пробыли мы там часа полтора-два. Снег, несмотря на конец марта, был довольно глубокий. Мелкие березовые перелески. В один из этих перелесков упал самолет. Я зафиксировал для себя следующее: самолет падал под углом примерно 50 градусов. Я увидел некоторые фрагменты тел летчиков. Удивило же вот что. В воронке, образовавшейся от взрыва самолета, искореженное катапультное кресло. То есть летчики не катапультировались. Там же, около кресел, ранцы, куда укладываются парашюты. А парашютов нет. Обрезаны стропы – и всё.

Оказывается, два местных мужика примерно за три часа – это время между тем, когда упал самолет и когда его обнаружили, пришли, срезали парашюты и утащили. Поднялось страшное волнение. В группе было много кагэбэшников. В соседней деревне парашюты нашли.

Кто-то потом выдумывал, мол, они на парашютах спаслись было, а парашюты оторвались почему-то… Неправда – парашюты тупыми ножами отрезали – и всё.

Когда мы вернулись с места аварии, начали разбираться, что было в тот день на аэродроме, заслушивали доклады руководителей полетов, инструкторов и других… Меня поразило, что в полку, где занимаются космонавты, была безобразная летная дисциплина. Я насчитал одиннадцать нарушений правил летной работы, которые произошли в тот день, когда погиб Юрий Гагарин.

Первое. Владимир Серёгин опоздал на полет почти на 30 минут.

Серёгин был назначен (или он сам себя назначил как командир полка) проверяющим перед полетом Гагарина на новом типе самолета. Гагарин должен был лететь на одноместном МиГ-17. И вот Серёгин должен был с ним слетать на УТИ МиГ-15, чтобы проверить, насколько он готов к самостоятельному полету.

На аэродроме на каждый полетный день составляется таблица, где пишется: этот самолет взлетает тогда-то, этот – тогда-то и т. д. На 27 марта было запланировано пять полетов: два полета МиГ-21 института – у них был полет по парному заданию,

по-моему, воздушный бой. И два полета полка. Один полет (Серёгин – Гагарин) должен начаться, по-моему, в 9 часов с минутами для той цели, о которой мы говорили. А второй полет, тоже УТИ МиГ-15, летчик Андреев – для проверки самолета после каких-то наземных работ (проверка работы матчасти). Из-за опоздания Серёгина создался режим спешки. Скажем, не получили информацию от метеорологов.

Таким образом второй самолет Андреева, который должен был взлетать через полчаса после гагаринского, взлетел всего через 3 минуты. Это второй недостаток, нарушение плановой таблицы. Это серьезное нарушение.

Третье. В полетном листе Серёгина и Гагарина пишется задание, что нужно делать. Этот полетный лист я держал в руках и прочитал следующее. Упражнение № 2 курса учебно-боевой подготовки (КУБП). Упражнение № 2, если раскрыть этот курс, это простой пилотаж. виражи, горки, пикирования неглубокие и т. д. То есть перечень фигур известен. И дальше в этом КУБП написаны условия для выполнения заданий. Вне облаков или за облаками. Четко записано!