Читаем Юрий Поляков: контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара полностью

Главным приемом достижения комического эффекта является сильнейшая гиперболизация, намеренная гротескность образов, сближающая сюжетную канву с театром абсурда. Иными словами, гротеск нарушает границы реального, доводит явление до абсурда. Например, Гранд-Скубик настолько одержим проблемами русской интеллигенции, что ни одна его фраза не обходится без упоминания этой темы. В принципе мотивация героев «Самоубийцы» противоречива до абсурда: у каждого, из тех, кто приходит к Подсекальникову предложить умереть не просто так, а за идею, она есть: мяснику нужно поднимать торговлю, девицам нужно добиться любви мужчины, священнику необходимо, чтобы Подсекальников умер во имя религии, причем самоубийцу хоронят в лучших христианских традициях, что в нормальной жизни недопустимо, но в мире пьесы – вполне объяснимо, смерть ведь его оправдана, за благое дело человек собой жертвует!

Я бы добавил только, что сама завязка пьесы построена на абсурдной ситуации. Невротик, пойманный ночью женой и тещей за поеданием ливерной колбасы (ладно бы уличенный в супружеской неверности ☺), готов в знак протеста против домашнего притеснения покончить жизнь самоубийством. Иными словами, сама по себе ситуация абсурда сформирована противоречием между ничтожностью события (ночное воровство голодным мужем ливерной колбасы) и его следствием: предполагаемым самоубийством. Это абсурдное противоречие и является двигателем сюжета пьесы: каждый герой, приходящий к Подсекальникову, предлагает ему свой мотив самоубийства!

Ну да! А умирать Подсекальников на самом деле совершенно не собирается. Невротическая реакция на семейные неурядицы неожиданно ставит героя в неловкое положение перед людьми, воспринявшими его намерение всерьез. Поэтому и финал пьесы абсурден: никто не радуется тому, что Подсекальников жив, наоборот, герои воспринимают его отказ от самоубийства как нарушение общего договора, с их стороны все сделано: проводы, похороны, прощание, одно от Подсекальникова требовалось – умереть, – и он их подвел. Таким образом, смерть в пьесе является предметом купли-продажи; самоубийство воспринимается героями как вполне реальный шанс поправить собственные дела, за счет чего осуществляется снижение остроты этой темы, ее «заземление», смешение с бытом. На философском уровне это можно осмыслить как реакцию на реальную тенденцию обесценивания человеческой жизни, которая была актуальна во время революции и Гражданской войны: жизнью человека можно пожертвовать ради идеи, по сути, такой же логикой руководствуются и герои пьесы.

Герои Полякова чуть больше приближены к реальности, однако прием гиперболизации характеров и целей также применяется и в его произведениях.

Обращаясь к теме сплетения трагического и комического в другой пьесе Полякова «Золото партии» можно предположить, что основная трагедия обозначена жанром – семейная комедия. Трагедия же в том, что по ходу прочтения пьесы становится понятно, что семьи никакой нет. Это чужие друг другу люди, по воле судьбы живущие под одной крышей. Семейная комедия о семье, которой нет. Поэтому и отчужденность персонажей доведена Поляковым практически до абсурда: вплоть до финала пьесы Марлен не замечает очевидного факта измены собственной жены с водителем, не замечает отца и его отношений с Оксаной, не замечает, что отцу одиноко. Все эти ситуации нельзя назвать забавными, комедийными, однако Полякову удается с юмором рассказать зрителю об этих совершенно не смешных явлениях жизни. Так же, как герои Эрдмана относятся к смерти как к купле-продаже, так же и в «Золоте партии» герои не мыслят себя семьей, каждый из них решает собственные проблемы, а столкновение их путей по достижению этих целей и дает комический эффект.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии / Языкознание, иностранные языки
Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки