Юрий Тынянов

Все ранние замыслы «Пушкина» связаны с далекой предысторией героя, и все в этой предыстории сходится к Ганнибалам.

Начатый через пять лет после «Смерти Вазир-Мухта-ра» и через два года после «Восковой персоны», роман еще ни в какой мере не предопределял «Пушкина» с характерной для него стилистической умеренностью.

Но роман о Ганнибалах был прерван, потому что он был прямым и естественным развитием исторической и стилистической концепций «Смерти Вазир-Мухтара», «Подпоручика Киже» и «Восковой персоны». Он еще не оторвался от них.

Произведение, похожее на «Смерть Вазир-Мухтара», «Подпоручика Киже» и «Восковую персону», в те годы уже было обречено на прозябание в рукописи. Судьба достаточно сдержанного «Малолетного Витушишникова», встреченного угрюмо и недоуменно, была тревожным предостережением.

«Ганнибалы» оказались необходимы и неминуемы, ибо нужно было соединить замкнутый цикл произведений, обладающих внутренним единством, с одиноким, стоящим в отдалении от всего написанного «Пушкиным», в котором есть и стилистический компромисс, и прощание с прошлым.

Между вторым и третьим томами Собрания сочинений Юрия Тынянова был осязаемый пропуск. Он заполнялся лишь рассуждениями литературоведов о наступлении творческой зрелости писателя.

Теперь фрагменты «Ганнибалов» напечатаны, и, таким образом, кроме литературоведческих прозрений мы получили текст, по которому, как по мосту, можно более уверенно пройти из одного этапа творчества писателя в другой.

Осторожно развертывается медленный и степенный напев этой широкой, точной и значительной прозы.

«Дело идет на этот раз о Хабеше, старой Абиссинии, о самом севере ее, стране Тигрэ, где люди говорят на языке тигринья; о той горной части Тигрэ, которая называется страна Хамасен. В этой земле Хамасен есть река Мареб, у самой реки стояло, — быть может стоит еще и теперь, — дерево Сикомора, которое арабы зовут: даро… Дело идет о человеке, абиссинце, который не своей волей прошел мимо этого дерева — его увели в турецкую неволю…

Потом он попал в Россию, во Францию, стал французский инженер и французский солдат, снова в Россию, женился на пленной шведке, капитанской дочке, пошли дети, и четырнадцать абиссинских и шведских сыновей все стали русскими дворянами.

Итак дело идет о России»[195].

Как молящийся человек на Востоке, раскачивается рта скорбная речь.

«Ей было пятнадцать лет. Авраам был последний, двадцатый сын. Двадцать — золотое число. Мать родила его и умерла…»[196]

Но все это уже было поздно.

Пришла новая, другая литература, и так писать уже было нельзя.

Тынянов оставил роман.

Он вернулся к нему другим человеком.

Тогда оказалось, что «Ганнибалы» ничего не соединяют.

Тот, другой мальчик, Авраам, был не ближе к мальчику Александру, чем «Восковая персона» к «Пушкину».

Пространство между лучшими произведениями Тынянова и «Пушкиным» было заполнено приближением старости.

Ноги у него ныли, как у человека, ушедшего от своего дома.

Тынянов оборвал свой роман «Ганнибалы», как Пушкин оборвал свой роман «Арап Петра Великого».

Начиналась последняя, оборванная книга Тынянова — «Пушкин».

Основой романа Тынянова стал автобиографический пушкинский набросок 1830 года, печатающийся в академическом Полном собрании сочинений под названием «Программа автобиографии». Вот текст этого наброска.