Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Именно по этому договору молодой князь Юрий отправится по поручению Василия на войну с новгородцами (1392 год), а затем устремится в погоню за предателями и начнет воевать с волжскими булгарами. Звенигородский удельный князь, как это будет ясно в дальнейшем, выполнял условия договора до конца жизни Василия, то есть буквально следовал тексту соглашения: «до живота». Он делал это и позднее, даже зная еще при жизни брата, что тот решит передать наследство и великокняжеский титул не ему (как было положено по закону и по завещанию Дмитрия Донского), а собственному малолетнему сыну.

Такое последовательное поведение Юрия на самом деле сыграет положительную роль. Оно не возбудит возможные смуты, поспособствует укреплению Московского государства, но сыграет в некотором роде роковую роль в судьбе самого Звенигородского правителя. Ибо «человеческая» история (и Софья Витовтовна, например, это хорошо знала) подсказывала простую формулу поведения для борющегося за власть наследника: бери то, что положено, сразу, не раздумывая и не обращая внимания на жертвы. Если для этого нужно убить, даже своего родственника, пусть и брата — то сделай это. Опаздывающий — не только проигрывает, но и сам может стать жертвой.

* * *

Мы теперь, по прошествии веков, уже знаем, что князь Василий пользовался военными услугами брата Юрия недолго. Полководческие успехи Звенигородско-Галичского правителя, его победы, его умение управлять войсками настолько пугали великого князя, что он быстро отказался даже от участия звенигородцев в некоторых баталиях. Слишком много славы и богатства досталось этому везунчику — Юрию. И почему-то он не очень любил столь близкую для Василия Литву, к союзу с которой призывал митрополит Киприан.

А тут еще и очень авторитетный и сильный духовный наставник появился в Звенигороде, где уже не стало епископа Даниила. Пришел игумен из Троицы — Савва и основал свой новый монастырь, да прямо почти у стен Москвы, на важнейшем западном направлении, у старой Смоленской дороги. Рядом появилась новая крепость, возведенная Юрием. В Галиче строится еще одна, да какая! Относительно же Саввы — никто из сыновей Дмитрия Донского не мог тогда «похвастать» таким духовным советчиком. Сергия Радонежского уже не было, а многие ученики его разошлись по разным местам, основывая свои монастыри. Некоторые из них общались духовно с именитыми князьями, но на расстоянии, часто лишь с помощью переписки. Здесь же, в Звенигороде, под самым боком Москвы, складывалось мощное содружество двух сильных духом людей. Что можно было от этого ожидать?

Князь Василий не преминет подготовить, на всякий случай, подобные же грамоты и с другими своими братьями — Андреем и Петром Дмитриевичами. Они содержат похожие положения, но в «облегченной» форме. Аналогичная его грамота того времени с самым младшим братом — Константином — не сохранилась.

До нашего времени дошла «новая» (значит — не первая) грамота, которая была подписана, видимо, около 1401— 1402 годов. То есть после женитьбы Юрия Дмитриевича, когда станет ясно, что Звенигородский князь может также заиметь своих наследников — потенциальных наследников и всего великого княжества (да у него уже родился сын Иван). Вот почему для Василия нужны были дополнительные союзники.

Этот документ можно прочитать в едином сохранившемся списке XV века, в котором также находится договор-докончание Василия Дмитриевича с великим князем Рязанским — Федором Ольговичем. Грамота с ним подписана 25 ноября 1402 года, и ее составление было связано с тем, что возникала необходимость подтверждения отношений Рязани и Москвы после кончины князя Олега. Того самого, который защищал Смоленск и являлся по жене близким родственником князя Юрия Звенигородского. В те же времена была подписана и еще одна грамота Василия с известным уже нам князем Владимиром Андреевичем. Споры все еще продолжались.

Мы знаем этот документ под названием «Грамота докончалная великого кназя Василья Дмитреевича с меншею братьею, со князем Ондреем Дмитреевичем, новая». Она дает нам краткое и точно представление о том, как формулировались основные положения подчинения удельных князей — своему сюзерену, великому князю. Именно по этой причине — краткости и точности формулировок — мы приведем почти полностью текст договора, отдельные положения которого, можно сказать, стали даже расхожими поговорками.

Подписание благословляли еще здравствующие митрополит Киприан и «матерь наша» — великая княгиня «Овдо-тья», вдова Дмитрия Донского. Братья «целовали крест межу собя по любви, без хитрости» о следующем (мы разбиваем текст на некоторые «блоки», для удобства восприятия основных положений).

«Быти нам заодин, и до живота.

Хто будет друг тобе, князю великому, то, господине, и нам друг. А хто будет, господине, тобе недруг, то и нам недруг.

А тобе, господине, князь великы, не канчивати без нас ни с кем. А нам, господине, без тобе не канчивати ни с кем, ни ссылатися».

Данные положения для читателя уже понятны. Речь идет о дружбе и обещании ни с кем более не вступать в подобные отношения.