Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Из средневековой книги Codex Cumanicus, половецкая загадка XIV столетия: «На верхушке высокого дерева сидит птица ургувул; чтобы ее сбить, нужен мужественный человек, он должен быть стойким во всех отношениях, его сердцу необходимо каменное терпение. О чем это? (Ответ: о душе)».

* * *

В этой главе мы поговорим о чуде. Именно так в православном мире расценивают события, произошедшие в августе 1395 года на Кучковом поле, неподалеку от стен Московского Кремля (ныне — улица Лубянка). На том месте стоит по сию пору основанный тогда Сретенский монастырь. Сюда принесли икону Владимирской Богоматери, для того чтобы искать защиты для Руси от нашествия Тимура. Москвичи вышли к ней и молились о счастливом избавлении. Нашествия, как мы помним, не произошло. А повернул назад Тамерлан — 26 августа, в день празднования Сретения иконы Божией Матери.

В добавление к этому мы поговорим здесь об исторических основах тех событий. Это поможет увидеть их с неожиданной стороны.

* * *

Недаром говорили, что духовный наставник князя Юрия Звенигородского — преподобный Савва Сторожевский — обладал настоящим даром предвидения. Одним из доказательств наличия такого дара считается благословение, данное им князю Юрию Звенигородскому перед его военным походом на Восток, в государство волжских булгар.

В Житии старца, написанном Маркеллом Хутынским, отмечены слова самого Саввы, которые князь от него услышал: «врагов своих одолеешь и… здрав возвратишься в свое отечество». Пусть даже эта цитата чем-то напоминает слова, взятые автором из написанного более ста лет ранее Епифа-нием Премудрым Жития Сергия Радонежского. Похожим образом преподобный Сергий, как считается, благословлял Дмитрия Донского на Куликовскую битву (а скорее даже — это было благословение на битву на реке Воже за два года до этого). Похожим. Но не совсем.

Более уточненное предсказание Саввы Сторожевского, в особенности связанное со «здравым» возвращением князя обратно «в свое отечество», также сбылось. И речь в нем явно шла не просто о битве, а о дальнем заграничном походе за пределы отечества, куда надо было «возвращаться», чего мы никак не можем найти в словах Сергия Радонежского, адресованных великому князю Московскому.

Итак, прозорливое благословение старцем Саввой было дано. На первый взгляд — ничего более за этим не стоит. Пошел князь с дружиной воевать, возвратился домой удачно, и чего же еще? Однако о походе, связанном с благословением сына Дмитрия Донского, написано так мало, что только небольшое приоткрытие «занавеса» вдруг показывает события в совершенно ином ракурсе. Как оказалось, от результатов данного военного предприятия зависела не только дальнейшая судьба задуманного Саввой Сторожевским и князем Юрием строительства в Звенигороде, но и будущее всей Руси.

* * *

Иногда люди задают вопрос: а хорошо ли, когда духовные отцы благословляют на войну или на сражение? Ведь это связано с убийством людей, возможной гибелью многих воинов. Является ли позитивным моментом то, как, например, Сергий Радонежский отправлял на Куликовскую битву не только великого князя Дмитрия, но и еще двух монахов-воинов Пересвета и Ослябю? Не противоречит ли это писанию и правилам монашеского обета? Ведь написано же — не убий, а также — подставь другую щеку.

Можно добавить к этому и другие вопросы-сомнения. Мог ли, например, святой человек благословить не просто на оборонительную битву, а на завоевательный поход? Или можно ли строить храм или монастырь на деньги или на вклады, полученные в результате войн или от тех, кто убивал на войне, не говоря уже и о тех, кто просто грабил, то есть — о преступниках? Можно спросить и так: «пахнут» ли деньги, отдаваемые на храм или в монастырь? Хорошо ли их брать без оглядки? Богоугодное ли дело не обращать внимания на такое приношение?

Кажется, что все эти вопросы касаются именно старца Саввы Сторожевского, благословившего князя Юрия в дальнюю военную экспедицию в Волжскую Булгарию, которая принесла такие большие средства, что позволила впервые за всю историю возвести главные звенигородские храмы из камня. Попробуем снять сразу же большую часть этих вопросов, а затем последовательно объяснить ответы на оставшиеся.

Во-первых, старец Савва благословлял не саму битву, не захватнический поход и не дружину князя Юрия Дмитриевича, а только лишь его самого, предохраняя его лично от возможных напастей.