Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Чудом сохранилась единственная первоначальная дубовая связь, которой пользовались для соединения частей здания. Все другие были уже давно заменены на металлические. Почти шесть столетий не уничтожили крепкое дерево. Основательные приемы строительства на горе Сторожи не перестают удивлять специалистов-реставраторов.

Сейчас даже трудно представить, что в те времена окружающая местность была застроена хоть и многочисленными, но лишь едва заметными деревянными домиками. Не было ни высоких каменных стен, ни какого-либо другого здания из камня выше двух этажей. Возможно, не было так близко и высоких деревьев (для сторожевых отрядов они бы только мешали наблюдению за местностью). Собор «единолично» возвышался над всем многоверстным пространством, словно откликаясь на колокольный зов своего собрата — храма на Городке.

Итак, две церкви — одна в светском Кремле, другая — в монастырской обители.

Они были построены почти одновременно и знаменовали единение духовной и мирской славы и силы.

На Руси в действительности появлялся узнаваемый образ, одухотворенный пример уникального союза и сочетания власти из двух начал. Любой путешественник или паломник, приближаясь к Звенигороду, мог убедиться в этом на большом расстоянии, приметив два храма.

Это была «визитная карточка» нового Града. Но также это было зримое воплощение идеи Небесного Звенигорода, речь о которой еще впереди.

Монастырь на горе Сторожи.

Гипотеза 8

Лазил на колокольню и звонил во все колокола.

Федор Шаляпин о Звенигородской обители

А. С. Пушкин о князе Юрии Звенигородском (по беловому автографу поэта — переложению древнего жития): «Потом некий христолюбивый князь, пришед к блаженному отцу Савве, умолил его построить храм на том месте и сумму, нужную на создание оного, дал святому. И святой прошение князя исполнил и построил храм… и обитель пречудесную и великую».

* * *

Всякий путешественник, приезжающий посмотреть древний Звенигород, сразу замечает, что он словно разбит на две части, расположен на двух холмах. Один занимает крепость, а другой — монастырь.

Как мы уже знаем, именно так и строился город во времена князя Юрия Дмитриевича. Почти одновременно возводились стены Кремля — Городка, а также храмы новой обители.

Об этом повествует и тот же агиограф XVI века Маркелл Хутынский в своем Житии преподобного Саввы Сторожевского: «Христолюбивый же этот князь (Юрий. — К. К.-С.) еще более упрашивает преподобного старца, чтобы тот никогда не разлучался с ним, но пребывал у него и основал монастырь в отечестве его близ Звенигорода, где есть место, называемое Сторожи. Усердный же в послушании Савва, видя душевное желание князя, и от этого не отказался, но все возложил на всемогущего Бога, любя труды пошел в названное место… И поселился на месте том, где воздвиг церковь деревянную во имя Пресвятой Богородицы, честного и славного ее Рождества… И собралось к нему несколько братии, и основали общее житие, которое существует и доныне…»

Когда же и как появился здесь один из самых известных в будущем монастырей Московской Руси?

Для начала предлагаем читателю обычную и общепринятую версию событий, связанных с основанием Саввино-Сторожевского монастыря. Она повторяет в точности рассказ из Жития устроителя обители, написанного Маркеллом Хутынским.

Все начинается с того, что Юрий Дмитриевич Звенигородский просит игумена Троицкого монастыря Савву основать монастырь в его владениях. В 1398 году тот оставляет обитель Троицы, основанную преподобным Сергием Радонежским, и спешит в Звенигород на гору Сторожи.

Писатель XIX столетия комментировал эти события так: «Видно, и князь, и старец поняли, что иночество доброе спасительно не только для людей, ему себя посвящающих, но и для прочих, и что обители монашеские в русской земле должны гореть как светочи, при которых только и возможно православному народу со всею ясностию видеть и сознавать себя народом православным, сильным не столько внешнею силою знания и искусства, сколько всепобеждающею, всепокоряющею, всеспасающею верою».

Предполагается, что место для обители было выбрано князем Юрием, вернее, он указал на него Савве. И оно не просто понравилось игумену, а оказалось «словно небесный рай, благоухающими насаждено цветами». Весьма важным обстоятельством (об этом позднее) явится тот факт, что преподобный старец принесет с собой икону Смоленской Божией Матери. «И ныне, Владычице, призри на место сие, — восклицал он, — и снабди е от враг ненаветно, и Наставница и Окормительница буди ми даже до конца жизни моея».

Здесь же старец заложил деревянную церковь во имя Рождества Богородицы и соорудил рядом «маленькую ке-лийцу», то есть небольшой дом.