Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Источники поэтично поведали нам о том, как преподобный Савва впервые попал на гору Сторожи. Это описал Маркелл Безбородый и затем изложил автор его жизнеописания в XIX веке епископ Леонид (Краснопевков): «Звенигород был в то время оплотом для Москвы при нашествиях врагов ея литовцев и поляков. Течение Москвы-реки от запада к востоку наводило их на этот город — щит столицы. Впереди его, на левом возвышенном берегу располагались военные сторожи. Обходя места окрест города, Савва поражен был благоуханием диких цветов и красотою местности Сторожевской, покрытой величественным лесом на горе, открытой по течению реки, совершенно уединенной, хотя и близкой к жилищам человеческим».

Из этого отрывка нам представляется некая «дикая», поросшая бором возвышенность, где не видно было жизни людей. Но теперь известно, что сам Звенигород был довольно густо населен. Археологи подтверждают это многочисленными находками. Говорят так: где ни копнешь на холмах — везде в изобилии будут самые разнообразные предметы обихода людей.

Все это напоминает о том, что здесь не было «дикого места» в буквальном смысле.

Райское ощущение от места на горе Сторожи имело сакральный и символический смысл. Это было место, где старец Савва вместе с князем Юрием собирались начать новое дело и новую жизнь.

Гора ведь тоже — символ. Часто монастыри появлялись на возвышенностях. И не только потому, что они потом считались крепостями. Гора — это мир горний, то есть — небесный. Мы помним, как многие пустынники в древности обосновывали свои обители в горах на Синае. Гора Сторожи — место для будущего монастыря — символически становилась новым Синаем.

Вместе с «горой» символами становились и реки. Считается, что рядышком протекала речушка Сторожка. Получила ли она название от холма или он от нее — неизвестно. По-другому речка именовалась — Разводня (Разварня). Назвали ее так будто бы потому, что тут разводили лодки-ладьи. Хотя скорее всего — название было связано с весенними паводками.

Разводня позднее забылась, но Сторожка осталась в народной памяти навсегда. В имени основателя монастыря.

А откуда пошло это слово?

В старину слово «сторожи» имело несколько смыслов. Так называли небольшие отряды, которые занимались разведкой против врага или выполняли роль авангарда (арьергарда) в бою. Подобное же название носили наиболее опасные места у важнейших дорог, где мог пройти враг и где устраивался постоянный пост или засада. В дальнейшем это наименование даже стало приставкой к названию многочисленных обителей, которые строились вокруг Москвы, а потому и величали их в позднее время монастырями-сторожами…

«Сторожевая Башня» — словосочетание, дошедшее до нас еще с библейских времен и встречающееся в Писании, Символически оно означает духовный дозор, умение и необходимость всегда быть на страже в космическом столкновении добра и зла. Но в реальности «сторожи» не были башнями, о которых иногда любят писать современные авторы. Всегда разогретому воображению, представляющему события давно ушедших дней, рисуются картины каких-то многочисленных укреплений посреди леса, которые будто бы защищали границы земель от напастей врагов.

На горе Сторожи у Звенигорода никаких сторожевых башен не было. В те времена, когда холм получил свое название, не существовало ни серьезного городского Кремля, ни даже самого города. А просто так башни на Руси среди леса не строили. Они просто не были нужны, тем более на возвышенности, откуда и так все видно на версты. Странно было бы, если бы такие башни строили без крепостей. В них не скроешься и не спрячешься. В целях обороны они также не пригодны. Деревянную башню поджечь вместе с ее защитниками, с помощью одной горящей стрелы — дело минуты.

Вот почему «народная» теория, что-де Древнюю Русь окружала цепь сторожевых башен, которые сигнализировали друг другу о появлении неприятеля, — вещь недоказанная. А вот действующие, мобильные охранные разъезды — сторожи — это было делом обыденным.

А еще «сторожей» иногда называли обереги — символы языческих заклинаний. Не случайно могло появиться около древнего Звенигорода такое место. Здесь, на холме, могло располагаться одно из древних языческих родовых капищ.

Западная Смоленская дорога была важной артерией, связывавшей Русь с Западом. И если мы внимательнее присмотримся к слову «сторожи», то заметим в нем глубокие старинные языковые корни. Стор-о-жить. Это ведь буквально — «находиться у дороги», у «главного пути» и его «охранять»! «Тор» — это проложенная дорога (помните — «торить путь»?), бойкое место, где много народа (очень удачно это иллюстрирует современное слово «затор»). Приставка «с» значит «рядом». Вот и получается — сторожить, значит, «быть у дороги», «жить у дороги». Для этого и создавались отрады — «сторожи». Кстати, они, как правило, были конные, и лишь в крайне редких случаях — пешие.