Юрист по призванию (СИ)

Бабушка достала из пакета небольшой сверток, обернутый старенькой пожелтевшей газетой, и протянула Алексею. Он аккуратно взял его в руки, развернул газету и прочитал вслух название:

- Ф.Н. Плевако. Судебные речи. Я верну, как прочитаю.

Старушка улыбнулась.

- Оставьте себе, я буду рада, если книга пригодится.

Бабушка поднялась и, попрощавшись, вышла из кабинета.

Алексей дотронулся до сильно потертой обложки. «Видно, эту книгу часто читали», - подумал он. Открыв первую страницу, он поморщился, мысленно сравнив ее толщину со средним учебником. Взгляд скользнул по первым строчкам и, немного проскочив сверху вниз, остановился. С каждым словом крупнейшего русского адвоката, московского златоуста Федора Никифоровича Плевако, Алексею приоткрывала свои тайны удивительная наука - юриспруденция.

Таня взглянула на часы и удивилась – уже семь часов вечера, пора домой. С этими папками и бумагами время стало лететь незаметно. Когда она узнала, какой именно порядок требуется в документах, то ей даже понравилось его наводить. Она несколько раз внимательно перечитала инструкцию по делопроизводству, утвержденную Алексеем, и сейчас трепетно следила за ее исполнением. Девушка оглянулась на шкаф, где стояли подписанные и пронумерованные цветные папки и на стол, где лежали журналы регистрации корреспонденции, затем, удовлетворившись осмотром, выключила компьютер, надела куртку и вспомнила, что Алексей последние часы никуда не выходил. Она посмотрела на щель внизу между дверью кабинета и полом, но света не заметила. «Чем это он там занят?» – подумала она и потянула ручку двери.

При тусклом свете настольной лампы Алексей полулежал на кресле, положив ноги на тумбу, и внимательно читал книгу. Не первый раз, когда она заставала его за чтением. «Только сейчас он выглядел каким-то воодушевленным, что ли», - отметила про себя Таня.

- Алексей Михайлович! – негромко произнесла она, - я ухожу, восьмой час.

- Угу, до свидания, - ответил юрист, не отрываясь от книги.

Таня тихо закрыла дверь и вышла из офиса. А Алексей, еще глубже погрузился в мир риторики, глотая каждое слово, произнесенное Плевако много лет назад. Ему очень понравились речи адвоката, особенно в делах Грузинского, Люторических крестьян, рабочих Коншинской фабрики, Замятниных.

Но были интересными и короткие выступления знаменитого адвоката. Так, Алексей отметил силу слова в деле одного пожилого священника, которого обвиняли в воровстве и прелюбодеянии. Прокурор очень убедительно описал присяжным заседателям всю тяжесть преступления и падения священнослужителя. В свою очередь Плевако ответил: «Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грех?» Примечательно, что священника оправдали.

Еще в одном деле по убийству одним мужиком своей жены Плевако несколько раз обращался к присяжным заседателям с одной единственной фразой «Господа присяжные заседатели!» Когда в зале поднялся шум и уже прокурор, судья и присяжные заседатели стали воспринимать слова адвоката как издевательство над ними, Плевако поднял руку, призывая к тишине, и произнес: «Ну вот, господа, вы не выдержали и 15 минут моего эксперимента. А каково было этому несчастному мужику слушать 15 лет несправедливые попреки и раздраженное зудение своей сварливой бабы по каждому ничтожному пустяку?!» И в этом случае адвокат спас своего подзащитного.

Алексей отметил использование Плевако религиозных моментов в интересах своих клиентов и улыбнулся следующему приему: адвокат договорился со звонарем церкви, находящейся рядом с судом, что тот вовремя начнет благовест к обеду. Выступая на судебном заседании, в конце своей речи Плевако воскликнул: «Если мой подзащитный невиновен, Господь даст о том знамение!» И тут зазвонили колокола. Перекрестившись и немного посовещавшись, присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт.

Алексей вновь и вновь осмысливал произнесенные адвокатом слова и удивлялся его остроумию и находчивости.

Уже ближе к одиннадцати Баранов отложил книгу и протер глаза. «Придётся идти домой пешком, хорошо, что недалеко, около километра», - подумал он, но выйдя на улицу и почувствовав холодный ветер, пошел быстрее. Его мысли были разрозненными, но все об одном: русском правозащитнике Федоре Никифоровиче Плевако. Вот кто точно адвокат по призванию, адвокат от Бога. А сможет ли он своей речью хоть когда-нибудь защитить человека? Только этого ему хотелось больше всего на свете.