Юстиниан

Начав поход в июне 535 года, ромеи заняли Сицилию и Далмацию, что называется, в момент. Неспокойно стало и в самом Риме: ведь существование остготов и римлян было далеко не безоблачным. Теодат, будучи мастером интриги, но отнюдь не полководцем, затеял переговоры о мире. Сперва он согласился отдать Юстиниану Сицилию, ежегодно выплачивать 300 либр золота, выставлять по первому требованию три тысячи солдат и торжественно признать верховенство константинопольского владыки (так, чтобы статуи одному Теодату не ставились — только вместе с императорскими; чтобы при торжествах имя Юстиниана провозглашалось бы первым, а возведение человека в ранг сенатора или патрикия делалось бы не самостоятельно королем, а императором по его просьбе). Затем же он вообще готов был отречься от престола в обмен на имения и ежегодные выплаты в 1200 фунтов золота[313]. Однако в конце года Мунд пал в стычке под Салоной, а затем в Африке вспыхнул солдатский мятеж и Велисарий быстро отправился туда. Теодат воспрял духом и велел прямо в Равенне арестовать императорского посла Петра. Это случилось в апреле 536 года, но уже летом византийцы выбили остготов из Далмации, а Велисарий вернулся на Сицилию.

В Константинополе в это время находился римский папа Агапит. Тотила поручил ему посольство к императору, надеясь на авторитет епископа. Однако сан посла определил и характер миссии: Агапит занялся не только политикой, но и делами веры. Для начала он потребовал удаления с константинопольской кафедры патриарха Анфима как не вполне православного, ибо тот уклонялся от признания Халкидонского собора, да и, судя по всему, начал плотно общаться с низложенным антиохийским патриархом Севиром, ранее прибывшим в Константинополь. Римская «Книга пап» (Liber Pontificalis) содержит один легендарный диалог. Когда папа стал в очередной раз отстаивать перед Юстинианом необходимость смещения Анфима, император, не хотевший этого делать, пригрозил:

— Отправишься в ссылку, дерзкий!

На что Агапит выпалил:

— Я желал приехать к христианнейшему императору Юстиниану, и вот передо мной — Диоклетиан. Однако твои угрозы меня не запугают![314]

Василевс проявил величие и мудрость: он отступил, несмотря на то, что императрица Феодора покровительствовала монофиситам, и сместил Анфима. На его место весной 536 года возвели столичного пресвитера Мину.

Агапит и новый патриарх стали готовить очередные репрессии против монофиситов — прежде всего монахов одного из столичных монастырей. В самый разгар этих приготовлений римский епископ умер, но Мина собрал-таки поместный собор и анафематствовал своего предшественника вместе с рядом видных епископов Востока (в том числе находившихся в столице). В ходе одного из заседаний патриарх весьма однозначно заявил нечто, граничившее с подобострастием: «Подобает, дабы ничто из того, что обсуждается в Святой церкви, не противоречило воле и повелению [императора]»[315]. После этого, как отметил Евагрий, «во всех Церквах открыто проповедуют Халкидонский собор и никто не осмеливается подвергать его анафеме, а мыслящих иначе тысячами способов принуждают приходить к согласию»[316]. Юстиниан подтвердил проклятия своим указом (42-я новелла, август 536 года), кого-то из осужденных сослали, Анфим же исчез бесследно. Много позже, после кончины Феодоры, его нашли в одном из помещений ее дворца: императрица якобы спрятала опального патриарха (нарушив закон мужа, воспрещавший ему жить в столице), и более десяти лет никто не выдавал ее тайны! Феодора немало посодействовала и тому, чтобы низложенного в конце 537 года за неприятие Халкидонского собора александрийского патриарха Феодосия вместе с тремя сотнями монофиситствующих монахов сослали в достаточно комфортное место (столичный пригород Деркон на Черном море). Позднее, ее же стараниями, им вообще позволили переехать во дворец Хормизда. Таким образом, буквально под боком у Юстиниана и Мины продолжил действовать «штаб» еретиков. Давний (с Юстиновых времен) и стойкий противник халкидонского вероисповедания, епископ Теллы Иоанн бар Курсус бежал оттуда на восток и, перейдя границу с Ираном, начал поставлять монофиситских священников и диаконов. Через несколько лет персы выдали Иоанна византийским властям, но создание альтернативной православию монофиситской иерархии продолжил знаменитый Иаков Барадей, в помощь которому из Деркона прибыли от Феодосия уже два епископа. Так была заложена основа сиро-яковитской церкви, существующей и поныне[317].