Ювелир. Тень Серафима

Безупречный письменный стол Кристофера украшала единственная инородная деталь - статуэтка танцовщицы. Изящная фарфоровая статуэтка, и, отведя глаза от высокого гостя, Кристофер принялся разглядывать её, разглядывать с таким преувеличенным усердием, будто видел впервые в жизни, или же это единственная непреходящая в изменчивом мире материя. Весь облик мага словно бы сочился предупредительностью, демонстрируя тактичное, почтительное внимание и готовность к диалогу. Однако, к сыну лорда не следовало обращаться первым или задавать вопросы, только поддерживать избранную им тему.

Сидящий напротив темноволосый мужчина безмолвствовал. Да-да, не молчал, не помалкивал, а именно безмолвствовал, и безмолвие его, роскошное, густое, царственное, тем не менее, невозможно было выносить вечно. Итак, пауза неприятно затянулась. Но иерархические отношения требовали неукоснительного соблюдения, а потому Кристофер предусмотрительно запасся должным терпением и морально приготовился к длительному и, увы, малоинформативному разговору. В отличие от венценосного отца, инфант выражал мысли неторопливо и обычно довольно путано, затрудняясь в четких формулировках. И в этой неуверенности сложно было упрекнуть человека, выросшего в тени великого лорда.

Как бы то ни было, а Кристофер был удивлен и даже немного встревожен неожиданным визитом, неофициальным и, к тому же, довольно поздним. Наследник престола собственной персоной, к чему бы это?

Ясно, что не к добру.

- Тяжелое испытание выпало на долю Ледума, - начал наконец Эдмунд, постукивая по паркету концом элегантной резной трости. Дорогой сорт красного дерева издавал благородный гулкий звук, почти мелодичный. Если бы он не был еще таким монотонным! - До сих пор не могу поверить, что Эдгара нет в живых.

Кристофер сочувственно качнул головой, всё еще не понимая до конца, к чему клонит инфант. Ничего не скажешь, приступил издалека.

- Какая невосполнимая утрата для нашего общества! Как преждевременно покинул мир мой возлюбленный брат, жизнелюбивый, столь талантливый человек...

Кристофер вновь вежливо кивнул этому поразительно глубокомысленному наблюдению, недоумевая, исключительно про себя, о каких талантах Эдгара идет речь. Если о способностях к магии, то они были весьма посредственны, как впрочем, и более чем скудные дарования старшего сына. Но Эдгар был более успешен в нахождении общего языка с отцом, а потому более любим им.

Действительно, такой талант был редок и весьма, весьма полезен.

- Однако страшно и помыслить о том, что ожидало бы Ледум, сработай план убийцы без осечки, - скорбно продолжал Эдмунд, небрежным жестом предлагая налить ему коньяк. Пузатая бутыль с напитком стояла неподалеку, на столике за перегородкой, рядом со свежими фруктами, шоколадом и сделанными на заказ сигарами цвета кофе с молоком.

Немедленно поднявшись, Кристофер поставил перед престолонаследником большой шарообразный бокал с короткой ножкой. Неторопливо, давая коньяку время подышать, наполнил снифтер густой ароматной жидкостью, - до самой широкой части, не выше. Янтарный напиток оказался идеально прозрачным, чистым и вязким. Он оставлял на стенках маслянистые потеки, которые привели бы в восторг эстета, и мог считаться неплохим образчиком алкогольного искусства. Однако Эдмунд, похоже, не оценил стараний: он опрокинул содержимое залпом, не успев в должной мере насладиться ни запахом, ни вкусом и послевкусием. Любого знатока покоробило бы столь мещанское употребление благородного напитка, называемого также напитком лордов. Поставив бокал, престолонаследник сделал знак повторить, однако в этот раз пить не торопился. Руки его подрагивали.

Вернувшись на место, Кристофер заметил, что болезненную бледность инфанта волной заливает не менее болезненный румянец. Совершенно неуместное проявление волнения, причины которого были пока неясны, но - наводили на вполне определенные мысли.

- Что стало бы тогда с Ледумом, Кристофер? - тоскливо вопросил престолонаследник, и лоб его прорезали нервные морщинки. - Что стало бы со всеми нами, учитывая нынешнюю.. хм.. непростую политическую ситуацию?

Конечно, у всех прочих наследников правителей мысль о смерти отца вряд ли вызывает столь священный ужас. Однако в случае с Ледумом дело обстояло иначе. Вот уже несколько сотен лет, поправ все известные законы мироздания, лорд Эдвард единолично правил городом. Конечно, многие маги жили долго, дольше обычных людей, - как нетрудно догадаться, черпая энергию из драгоценных камней. Однако, ни одному из них доселе не удалось обмануть время, отодвинув на неопределенный срок старость и неизбежную кончину.

Никому, кроме лорда Эдварда. А он строго хранил свой секрет, узнать который тщетно пытались многие любопытствующие. Однако, желая вечной жизни, все они отыскали лишь скорую смерть.