Южноуральцы — Герои Советского Союза

— Ты не горячись, давай поговорим по душам, разберемся…

Александра направили в учебное подразделение танковой части. Со всей страстью взялся он за изучение военного дела. Армейская служба в тысячах больших и малых дел требует прежде всего беспрекословного выполнения уставов и наставлений. Александр хорошо это понимал и старался учиться отлично. Свой долг перед Родиной он ставил превыше всего.

Но в учебе были и промахи. Однажды на вождении Сугоняев не выполнил упражнения и получил замечание за то, что свалился в противотанковый ров… Танк плохо слушался неопытного водителя. Александр потел, краснел перед инструктором, а когда машина опрокинулась в ров, готов был заплакать от обиды на себя.

Вернувшись с танкодрома, молодой воин и совсем загрустил. «Как же это я мог допустить такую промашку. Хорошо, что об этом не знает Иван, — вот бы он поиздевался надо мной».

С кем поделиться своим горем, как не с родными. И вот полетело на Южный Урал письмо.

«Родные мои? Фронтовики рассказывают, как приходится действовать в бою, особенно механику-водителю. То, что здесь, на танкодроме, они говорят, это рай… Впереди серьезные упражнения, стрельбы, а вдруг я не выдержу?»

Сестра Катя ответила:

«Держись, Шурка!»

Через месяц Катя получила ответное письмо. Александр написал:

«Даю тебе, сестра, честное комсомольское слово — малодушия больше не будет».

Это было твердое слово.

2. БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

Через год в составе танковой колонны «Свердловский колхозник» Александр Сугоняев вел по фронтовым дорогам, по бездорожью новенькую «тридцатьчетверку», сделанную уральскими мастерами-умельцами из уральского металла.

…Это было под Орлом. Прямо с марша, на предельной скорости Александр ворвался на передний край немецкой обороны. Стреляли со всех сторон: с земли и сверху. Танк вздрагивал при каждом выстреле своего орудия. Сугоняев пристально всматривался вперед, а там, на небольшой полоске, рвались снаряды и мины. Осколки металла барабанили о броню, а фонтаны поднимаемой снарядами земли то и дело закрывали обзор. Были моменты, когда Сугоняев вообще ничего не видел перед собой.

Экипаж расстрелял половину боевого комплекта, а Сугоняев по-прежнему то направляет машину на противотанковую пушку, то маневрирует, обходя минное поле. Позади уже осталась не одна линия вражеских траншей, а бой все разгорается и, кажется, не будет ему конца.

Но вот вражеский снаряд пробил бортовую броню. Машина загорелась. Сбить пламя не удалось. Под огнем вражеских пулеметов и минометов экипажу пришлось покинуть горящий танк. Командир был тяжело ранен в обе ноги. Александр взвалил его на плечо и вынес к своим.

Для Александра Сугоняева это было первое боевое крещение, испытание его стойкости, умения в самых сложных условиях боя управлять танком.

В часы передышки Александр вспоминал первый бой, делал своеобразный анализ. Оказывается танки горят. Почему об этом он раньше не задумывался? В бою встречается много неожиданностей, и каждая грозит опасностью для жизни. Он задумался: не потому ли фашистский снаряд попал в борт танка, что где-то он, Сугоняев, допустил ошибку, не сумел сманеврировать?

3. МАСТЕР УЛИЧНОГО БОЯ

…Немцы отступали на широком фронте. Отходя, они упорно цеплялись за выгодные рубежи местности и нередко сами бросались в контратаки.

Улучив свободную минуту, Александр послал письмо родным:

«Дорогие мои! В боях и маршах идем вперед, позади — Севск, Бахмач, Конотоп, Нежин и Чернигов. Я потерял уже три танка, потерял счет дням и остался опять «безлошадным». Мне горько писать об этом, но бой есть бой. Все же отрадно, что мы гоним проклятых гитлеровцев, а не стоим на месте. Ну, да ничего, «лошадь» скоро дадут».

В своем письме Александр не писал ни о награде, полученной им за первый бой, ни о спасении командира, ни о сожженных и подбитых танках врага, ни о десятках уничтоженных захватчиков. К тому времени о Сугоняеве заговорили в роте и в батальоне, как об отважном танкисте, мастере стремительных танковых атак. Командир роты говорил об этом бойце:

— Наш Сугоняев — мастер уличного боя.

В столице Белоруссии — Минске — уличные бои носили исключительно жестокий характер. Танк Александра шел впереди, принимая на себя огонь. Это способствовало тому, что удалось выявить вражеские огневые точки. Ловко маневрируя, механик-водитель Сугоняев блестяще справился с задачей. Он был неуязвимым. Александра наградили за этот бой орденом Отечественной войны I степени.