Южный Крест

Когда он открыл их снова, было уже темно, лишь в углу горел торшер, а Дуняша сидела рядом на стуле, как посетительница в госпитале, и смотрела на него с почтительным обожанием.

— Дуня, — пробормотал он, — это ты…

Она соскользнула на пол и, стоя на коленях, прижалась к его груди.

— Господи, — прошептала она, — что я пережила за вчерашний день, после того как прочитала эти бумаги… Я так за тебя боялась…

— Ну, тогда-то уж чего было бояться.

— Откуда я знала, что произошло потом! А сегодня еще эта телеграмма, — значит, думаю, они считают, что ты уже дома… Где он, этот свинья Дитмар?

— В Уругвае, судя по телеграмме.

— Так «груз» — это он? Вы что, застрелили его? Но почему «в сохранности» — его отправили на льду?

— Не выдумывай ты, он жив и здоров. Его будут судить во Франции.

— А-а, — протянула она с некоторым разочарованием. — Но как я извелась!

— Дуня, приготовь ванну, а?

— Уже готова, милый, я только добавлю горячей. Иди мойся, и будем ужинать. Ты знаешь, который час? Скоро десять.

— Понимаешь, я не спал двое суток…

За ужином он рассказал ей все. Дуняша слушала, не перебивая, потом задумалась.

— Не понимаю одного, — сказала она медленно. — Ты считал, что я такая… ну, как это… в общем, что я слишком глупа или ненадежна, чтобы знать, чем ты занимаешься?

— Не обижайся, Дуня. Во-первых, ты бы все время волновалась…

— А во-вторых?

— Видишь ли, есть вещи, о которых не рассказывают даже женам.

— Женам рассказывают все, если их любят, — упрямо возразила она.

— Ошибаешься, Евдокия. Личные дела — да, но это не было моим личным делом.

— А эта… Астрид? — помолчав, спросила Дуняша. — Ей-то вы, конечно, все рассказали?

— Не сразу. Потом пришлось… она ведь была членом экспедиции.

— О, еще бы! Пожалуйста, раскинь диван, у меня ничего не получается. Не понимаю, кто придумал такую идиотскую мебель… не кровать, а какая-то адская машина! В тот же вечер, когда вы уехали, она укусила меня за руку, — с тех пор я спала так, не раскрывая.

— Да там пружина какая-то заедает, я посмотрю.

— Ты уже миллион раз обещал это сделать!

— Дуня. Дуня, — примирительно сказал он, — ну перестань. Я просто не имел права тебе говорить. Жена Дино, кстати, тоже ничего не знает о нашей охоте за Дитмаром.

— Какое мне дело до жены твоего Дино! Итальянки вообще ничем не интересуются — это гусыни, а не женщины!

Долго сердиться Дуняша не умела. Позже, когда он уже засыпал, она вдруг тихонько рассмеялась и потерлась носом о его плечо.

— Что ты? — спросил он сонным голосом.

— Я просто вспомнила — тогда на балу, помнишь, месяц назад, Игор сказал про этого твоего Кривенко… А ты так небрежно говоришь: «А, ерунда, куда он мог деваться, они все сами придумали… » Просто не знаю, чего теперь от тебя можно ждать. А может быть, ты вообще шпион?

— Спи, спи, никакой я не шпион…

Ему удалось дозвониться до Келли на следующий день, пятнадцатого. Тон у соратника был озабоченный, даже, как показалось Полунину, раздраженный.

— У вас что-нибудь срочное ко мне? — спросил он.

— Да нет, просто давно не виделись. Хотел поинтересоваться, нет ли новостей касательно этого немца из Кордовы, — помните, у нас был о нем разговор…

— Помню, помню. Нет, ничего интересного не поступало. Ваш протеже время от времени сообщает о нем всякую ерунду, но четкой картины пока нет. Сейчас они, кстати, куда-то из Кордовы выехали, — возможно, после возвращения сообщит что-нибудь заслуживающее внимания.

— Скорее всего, ложная тревога, — сказал Полунин — Что ж, случается и такое. Проверить, во всяком случае, не мешало…

— Вы правы, бдительность никогда не бывает излишней Так вы позвоните мне как-нибудь на будущей неделе, дон Мигель, сейчас мы тут, честно говоря, перегружены всякими делами.

— Я так и понял — звонил вам несколько раз в эти дни, но никто почему-то не отвечал…

— Да, меня не было, — лаконично сказал Келли и, повторив приглашение звонить на будущей неделе, повесил трубку.

Обеспечив себе таким образом некое подобие алиби, Полунин позвонил в местное представительство французской пароходной компании «Шаржёр Реюни» и поинтересовался датой ожидаемого прибытия «Лярошели».

— Сейчас мы это уточним, — ответили ему. — Минутку… Вы меня слушаете? «Лярошель» вчера вышла из Сантоса. Это значит, здесь мы ее ожидаем… да, восемнадцатого — в воскресенье Вы по поводу фрахта?

— Нет, нет, у меня там плавает приятель, я просто хотел его повидать.

— Понятно, сеньор. Скорее всего, восемнадцатого — если ничто не задержит. Следите за газетами, в утренних выпусках есть «Бюллетень движения судов» — там сообщается о каждом прибытии.

Вечером он был с Дуняшей в кино, потом ей захотелось потанцевать, и они зашли в небольшой ресторанчик там же на Лавалье. Домой вернулись уже на рассвете. В пятницу шестнадцатого Полунин проснулся поздно — ветер колебал штору, шевеля на полу размытые солнечные блики, из кухни доносилось невнятное бормотание радио, хорошо пахло свежезаваренным кофе и еще чем-то вкусным. Вспомнив о скором прибытии «Лярошели», Полунин подумал, что пока все идет как по маслу. Он закинул руку за голову, потянулся и вдруг почувствовал волчий голод.