Южный Крест

— Великолепная мужская логика! — Астрид даже взвизгнула от восторга. — Насколько помню, наше прибытие сюда ознаменовалось великой Битвой за Джинсы, вы же сами тогда влетели ко мне в номер и закричали страшным голосом: «Как шеф экспедиции — я требую — чтобы вы, мадемуазель, — немедленно сняли эти проклятые штаны! » Я была ошеломлена, и не удивительно, мсье, поставьте себя на мое место! О нет, я не хочу сказать, что меня так уж шокировало само требование, поймите правильно, — но, думаю, боже мой, при чем тут «как шеф экспедиции»? Если бы…

— Ну хватит, хватит, — прервал Филипп, — умерьте свою порочную фантазию, Астрид. Я вовсе не кричал на вас «страшным голосом». И уж, конечно, мое совершенно разумное требование уважать местные обычаи не могло быть выражено в такой… м-м-м… двусмысленной форме.

— Двусмысленной!! Ничего себе! Ворваться к беззащитной девушке с криком «снимай штаны» — это, по-вашему, двусмысленность?

— Мадемуазель, вы забываетесь, — сказал Филипп ледяным тоном.

— С вами забудешься… — Астрид выразительно вздохнула. — Не тот случай, мсье! Ладно, идите готовьте пакет, я сейчас еду.

На почте, как всегда, она провела много времени. Служащий за барьером долго разглядывал плотный конверт из желтой манильской бумаги, читал и перечитывал адрес, потом со старанием алхимика взвешивал пакет на старинных весах, при помощи пинцета уравновешивая его крохотными аптечными гирьками. Потом оклеивал со всех сторон дюжиной роскошных парагвайских марок, разглаживая каждую пальцем, чтобы ни один зубчик не отставал. Потом с грохотом колотил штемпелем на длинной деревянной ручке, похожим на томагавк. Потом еще выбирал из стоечки какие-то штампы, любовно дышал на них и прикладывал с торжественным видом канцлера, скрепляющего большой государственной печатью договор между двумя великими державами.

Прошлый раз эта церемония довела Астрид чуть ли не до истерики, но сейчас торопиться было некуда, и она наблюдала за действиями почтового служащего даже с интересом. Сколько удовольствия можно, оказывается, извлекать из выполнения самых скромных обязанностей… Получив наконец свою квитанцию, Астрид не отошла от прилавка — благо больше в почтовой конторе никого не было.

— Скажите, у вас можно купить столичные газеты? — спросила она.

— Конечно, сеньорита, почему же нет. Если желаете, я могу оставлять для вас каждый день, все три.

— Три, вы сказали?

— Ну да, все — вот вам, пожалуйста, — почтмейстер выложил газеты на прилавок. — «Ла Трибуна», «Эль Паис», «Патриа». Аргентинских мы здесь, к сожалению, не получаем.

Астрид подняла брови: в столице всего три газеты? В Монтевидео их выходит не меньше пятнадцати… шесть или семь вечерних, а утренних еще больше. Какая удивительная страна!

— Как продвигается работа вашей ученой экспедиции? — осведомился почтмейстер. — Мы все здесь очень гордимся, сеньорита, что нас посетили такие почтенные и знаменитые люди науки, и еще из самой Европы…

В голосе бедняги было столько самого искреннего почтения, что Астрид покраснела.

— Сеньор, вы очень любезны, — пробормотала она, — я непременно передам ваши доброжелательные слова… тем, к кому они могут относиться. Потому что сама я, видите ли, не имею к науке никакого отношения. Это крайне любезно с вашей стороны, благодарю вас…

В придачу к газетам она накупила еще кучу открыток с парагвайскими видами, плохо отпечатанных, в грубых, кричащих красках. Открытки были ей совершенно ни к чему, но она подумала, что этим доставит почтмейстеру удовольствие. За три недели, прожитых в Парагвае, она успела полюбить эту удивительную страну и этот еще более удивительный народ. Такой нищеты, как в Парагвае, Астрид не видела еще нигде и никогда; но здесь люди относились к ней как-то совершенно иначе, чем относятся к бедности жители более цивилизованных стран. Здесь она не принимала отталкивающих форм, не вызывала ни горечи, ни озлобления. Так, во всяком случае, это выглядело для постороннего наблюдателя…

Вскарабкавшись в джип, она помахала вышедшему ее проводить почтмейстеру и выехала на дорогу — грунтовую, кирпично-красного цвета, изрытую глубокими колеями. Пыли не было, утром прошел небольшой дождь. Как выяснилось, в Парагвай они попали в самое удачное время: осенью и в начале зимы здесь стоит мягкая, теплая и очень ровная погода. Летом, надо полагать, в этих субтропиках им пришлось бы несладко, — даже местные жители жалуются на ливни и невыносимую жару в январе-феврале…