Южный полюс

Я рассказал в основных чертах, чем у нас было заполнено зимой так называемое рабочее время. Кроме того, была еще тысяча дел по подготовке личного снаряжения. Зимой каждому выдали его снаряжение, чтобы он заблаговременно мог внести желаемые изменения. Из меховой одежды были выданы оленьи парки – одна полегче, одна потяжелее, – а также варежки и чулки из оленьего меха. Кроме того, чулки из собачьего меха и тюленьи камики [70

]. Далее, комплект нижней одежды и штормовой костюм. Все выдавалось не глядя, никто не выбирал. Первым делом взялись переделывать меховую одежду. Работы хватало. Все было сшито не по мерке. Один считал, что капюшон анорака слишком длинный, закрывает глаза. Другому он казался чересчур коротким. Первый обрезал, второй надставлял. У одного штаны были велики, у другого – малы; давай исправлять. И в каждом случае надо было браться за иглу – то ли пришить надставку, то ли заделать распоротые швы. Хотя мы начали заблаговременно, казалось, этой работе не будет конца. По утрам дежурный выметал целые горы меховых лоскутов и оленьей шерсти. А на другой день – новая гора. Останься мы там, наверно, наш отряд до сих пор еще сидел и перешивал бы разную одежду. Какие только идеи не рождались. Разумеется, опять вспомнили защитную маску, – в скромном масштабе, в виде нашлепки для носа. Я не устоял против соблазна и тоже занялся экспериментами. Мне казалось, что вышло очень здорово, однако на деле меня ожидал провал. Мое изобретение представлялось мне несравненно лучше всего, что знали раньше. Когда же я испытал его, у меня не только нос окоченел, но и лоб, и подбородок. Больше я никогда его не надевал. Из Хасселя новые идеи били ключом. Он был готов весь облепиться защитными масками. Я ничуть не удивился бы, если бы увидел маску у него на заду. Все эти изобретения хороши как средство убить время. А когда выходишь в большой поход, от них остается одно воспоминание. В серьезном деле они не годятся.

Все увлеченно занимались спальными мешками. Юхансен был верен идее двойного мешка. Один бог ведает, сколько шкур он потратил на него. Мне это не известно. Да я и не допытывался. Бьоланд тоже полным ходом переделывал свой мешок. Его не устраивало отверстие вверху, он предпочитал сделать его посередине. И когда Бьоланд ложился спать, замысловатая система отворотов, крючков и пуговиц придавала ему сходство с драгунским полковником. А сам он был чертовски доволен своим мешком. Правда, он был не менее доволен своими снежными очками, что не помешало ему заболеть снежной слепотой, хотя через них ничего не было видно. Остальные не стали менять конструкцию своих спальных мешков, только укорачивали или удлиняли их. Способ завязывания – как у обыкновенного мешка – всех нас устраивал.

У нас были для спальных мешков чехлы из ткани для наперников. Эти чехлы нас здорово выручали, и я ни за что не расстался бы со своим. Днем он надежно защищал спальный мешок от снега, а ночью, пожалуй, оказывался еще полезнее. Влага от нашего дыхания осаждалась на него, вместо того чтобы пропитывать мех. Образующаяся за ночь ледяная корка обламывалась и исчезала днем, когда мешки лежали, просыхая, на санях. Чехол должен быть просторным; главное, делать его подлиннее спального мешка, чтобы можно было поплотнее обернуть шею, защищая мешок от влажного дыхания. У нас были двойные мешки: внутренний и внешний. Внутренний – легкий, из меха пыжика или оленихи. Наружный – из меха оленя, весом около шести килограммов. Оба затягивались вверху шнурком, как простой мешок. Мне такая конструкция всегда казалась самой простой, удобной и надежной. Рекомендую ее всем.

Снежные очки у нас были самых различных видов. Это тоже была чрезвычайно важная проблема, требовавшая углубленного изучения. И уж мы постарались! Особенно настойчиво старались мы придумать хорошие очки без стекол. Правда, я всю осень носил обыкновенные очки со светло-желтыми стеклами, и они себя вполне оправдали. Но теперь, готовясь к долгому переходу, я опасался, что они окажутся недостаточно надежной защитой для глаз. А посему я тоже включился в конкурс на лучший патент. Кончилось тем, что всех снабдили кожаными очками с щелочкой для глаз. Бьоланд выиграл конкурс, и его конструкция применялась чаще всего. Хассель придумал очки, сочетающиеся с нашлепкой для носа. В распластанном виде они напоминали орла с американского герба. Сам он никогда не пользовался ими. Вообще, никто из нас не отдал предпочтения собственному патенту, кроме Бьоланда, – зато он один из всех заболел снежной слепотой. Простые очки, которыми пользовался я (кроме меня, такие же были у Ханссена), оказались вполне достаточными. Меня ни разу не поражала снежная слепота. Самые обыкновенные очки с дужками, без какой-либо дополнительной оправы, свет свободно проходил по бокам. Доктор Шанц из Берлина, приславший их мне, вправе быть довольным изобретением. Эти очки превосходят все, что я видел и надевал.