Южный полюс

Одиннадцатого мы смогли засечь горную цепь от азимута 180 до азимута 270. Мы намного приблизились к материку и с каждым днем различали все больше подробностей. Могучие вершины, одна выше и круче другой, вздымались на высоту до 4500 метров. Нас особенно поражали голые склоны многих гор. Мы ожидали увидеть на них больше снега. Гора Фритьофа Нансена, например, была сплошь иссиня-черная. Лишь самая вершина на высоте 4500 метров венчалась сверкающей снежной шапкой. Дальше на юг высилась гора Дона Педро Кристоферсена. На ней снега было побольше. Но длинный конек вершины был почти весь обнажен. Еще южнее можно было различить горы Алисы Ведель-Ярлсберг, Алисы Гаде и Рут Гаде. Сплошной снег от подножья до вершины. В жизни не видел более прекрасного и дикого ландшафта. Нам казалось, что мы уже видим, где подниматься. Вот ледник Лив – ровный, отлогий подъем; но он лежит слишком далеко к северу. Огромный ледник, интересно было бы исследовать его поближе. Горы Кронпринца Улава сулили больше трудностей. Но и они лежат далеко к северу. А вот как раз на юге, чуть к западу, похоже, есть удобный подъем. Ближайшие к барьеру горы казались не очень сложным препятствием. А что будет дальше, между горами Дона Педро Кристоферсена и Фритьофа Нансена, сказать пока очень трудно.

Тринадцатого ноября мы достигли 84° южной широты. В этот день мы сделали интересное открытие, обнаружив уходящую на восток горную цепь. Она образовала глубокую излучину, соединяясь с горами Земли Южной Виктории. Излучина эта находилась прямо к югу от нас, то есть по нашему курсу. В складе на 84° южной широты мы оставили, кроме обычного четырехдневного запаса продовольствия на пять человек и двенадцать собак, 17-литровый бидон керосина. Спичек у нас был избыток, мы могли оставлять их во всех складах.

Барьер оставался все таким же ровным, скольжение – лучше не пожелаешь. Мы думали, что придется на каждом градусе давать собакам день отдыха, но в этом не было надобности. Они как будто не знали усталости. У некоторых из них поначалу было не совсем ладно с ногами, но они поправились. Вместо того, чтобы слабеть с каждым днем, собаки как будто становились только крепче и выносливей. Они тоже заметили землю, и похоже было, что иссиня-черная гора Фритьофа Нансена пришлась им особенно по душе. Ханссен подчас с трудом удерживал их на верном курсе.

На другой день мы, не задерживаясь, покинули 84° южной широты и пошли дальше к «излучине». В густом тумане, не видя гор, мы проделали очередные 37 километров. Обидно двигаться вдоль новых земель вслепую, но ведь должна же погода наладиться. Ночью лед развлекал нас рокотом. Ничего особенного, похоже на редкую перестрелку пехоты, то тут, то там под палаткой словно выстрелы звучали. Артиллерия еще не подоспела. Мы никак не реагировали. Правда, утром кто-то сказал:

– Мне показалось ночью, что выстрел попал прямо в ухо.

Судя по тому, что этот самый коллега своим храпом в эту ночь чуть не выгнал нас из палатки, его сон не пострадал.

В первой половине дня мы пересекли множество свежих, по видимости, трещин не больше дюйма в ширину. Значит, произошло смещение, вызванное одним из многих ледничков на материке. На следующий вечер все было тихо, и мы уже не слышали никаких шумов.

Пятнадцатого ноября достигли 84°40' южной широты. Мы быстро приближались к материку. Горная цепь на востоке как будто отклонялась к северо-востоку. Облюбованный нами подъем, который мы так внимательно рассматривали, чуть уводил нас к западу, но так мало, что можно и не считать. Излучина на юге выглядела посложнее.

На следующий день рельеф начал меняться. Будто огромные волны накатывались на материк. В одной из ложбин нам попался замысловатый участок. Огромные трещины и провалы прежде здесь вряд ли удалось бы пройти, но теперь все занесло снегом, и мы прошли без осложнений. В этот день – 16 ноября – мы дошли до 85° южной широты и разбили лагерь на гребне одной из складок. Ложбина, которую нам завтра предстояло пересечь, была довольно широкой, с заметным подъемом на другой стороне. На западе, где ближе всего проходил материк, складка поднималась так высоко, что почти совсем закрывала от нас землю.