Южный Урал, № 2—3

1. В МЕТРО

Замечательная штука —Это самое метро!Только высшая наукаТак придумала хитро.Петр застыл от удивленияИ растерянно глядит:Как по щучьему велению,Книзу лестница бежит.Без толчков ступени тянет,До чего спокойный ход:Коль поставить чай в стакане —Не уронит, не всплеснет.Петр глядит в глаза Ивану,Словно ждет узнать секрет:«Как, мол, там, по прочим странам,Есть такое или нет?»Едут, едут без машины.Сбоку — словно верстаки,Где ползунка из резиныКак опора для руки.Едут, едут по туннелюНа ступеньках во всю прытьПосле хватит на неделюПро такое говорить.Сердце радостью исходит —Песню б грянуть в самый раз,Да неловко при народе —Просмеют тебя тотчас,Скажут, сразу скажут — пьяный,Хоть не пил ты десять лет.Под Петром и под ИваномСходит лестница на нет —Под пол катится с разгона,Только ноги подбирай.Прямо с лестницы, к вагонам…Не езда, а просто рай.

Но как раз пред мужикамиЧто-то сделалось с дверьми:Вдруг они закрылись сами.— Опоздали, чорт возьми!Укатился в бездну грохот,Тишина пришла в метро.— Тут, по-моему, не плохо,Как ты думаешь, Петро?И с улыбкой неизменнойМолча смотрят мужикиНа шлифованные стены,На лепные потолки.Всюду чисто и красиво,Даже робостно сперва.Но дивиться… Что за диво?Как же иначе? — Москва.Лучшее, что есть на свете,В ней найдешь наверняка.По туннелю мчится ветер,Гром бежит издалека.Нет ни дыма, ни угара —Воздух чист внутри земли.В этот поезд, вместо пара,Электричество впрягли.Стоп, машина! Без заминки —Дело хитрого ума —Сразу на две половинкиДверь расходится сама.Мужики вошли и селиНа диван возле окна.Мягко, словно на постели,Словно дома после сна.Дверь закрылась осторожно,Поезд тронулся. И вновьЗвуки музыки дорожнойСтарикам волнуют кровь.Лишь за окнами вагона

Различают иногда,Как по темному бетонуПробегают провода.Поезд мчится, как ракета,Словно рвется из земли.Призрак солнечного светаРазрастается вдали.Это станция. С перронаПодошел к дверям народ.Пополняются вагоныИ опять летят вперед.И опять беззвучно жмутсяВ мягких стыках буфера.Не успеешь оглянуться,Как уже сходить пора.Все в порядке, честь по чести —Ни вокзала, ни звонка.Из вагона вышли вместеДва приезжих старика.Все как надо, все по форме —Лампы весело горят.У проходов на платформеДвадцать памятников в ряд.— Что за чудо, в самом деле,Как музей внутри земли? —Постояли, посмотрели,Улыбнулись и пошли.Вот и снова удивление.Петр растерянно глядит:Как по щучьему велению,Снова лестница бежит.На ступеньках едут в гору.Что ты там не говори —Этих штук в былую поруНе видали и цари.И, восторга не скрывая,Петр Ивану от души:

— Хороша езда такая,И порядки хороши.Замечательная штука —Это самое метро.Только высшая наукаТак придумала хитро!

2. МАВЗОЛЕЙ

…С тех пор как вестью роковоюСердца до боли обожгло,Здесь с обнаженной головоюПолчеловечества прошло.Но и теперь, не иссякая,К нему течет издалекаРазноязыкая, людская,Как лента гибкая, река.Увлек пришельцев из СибириПоток большой людской реки.В минуту шага по четыреЕдва ступали старики.Пиджак расправлен на Иване,Старик подтянут, как солдат.— Знатье, так надо бы поране…Боюсь — ни с чем пойдем назад.— Конечно, мы, кацо, проспали… —Промолвил кто-то впереди.Иван глядит. Подобием шалиБашлык завязан на груди,В гармошку собраны карманы,В рога закручены усы.— Да ни! Ще даже снидать рано,Ось подывытесь на часы. —Что знают трое друг о друге,Коль не встречались до сих пор?Но, как соседи на досуге,Они вступают в разговор,И незаметно переходят,Теченьем дум увлечены,

От замечаний о погодеК вопросам будущей войны.Они с пристрастьем вникли в дело,И все сошлися на одном,Что надо б Трумена не в Белый,А, по приметам, в желтый дом.Дивясь начитанности брата,Петр, незаметный до сих пор,Вдруг заявил, что он когда-тоУж слышал этот разговор.— Та це ж не тильки наше мненье.Як не слыхать, колы воноТеперь уже в любом селеньеИ в каждой хате решено.Куранты дважды прозвенели —В их звоне музыка слышна.На смену утренней метелиПришла дневная тишина.Мир посветлел. Еще не грея,Взглянуло солнце из-за туч.Упал к подножью мавзолеяВ снегу теряющийся луч.Там, где в почетном караулеСтоит недвижим часовой,Кумач багряный развернули,Знамена с траурной каймой.И, снявши шапку перед входом,Вошли под мавзолейный свод,Где спит оплаканный народомВождь, вдохновивший свой народ.Он спит, как будто отдыхая,Под вечной крышей из стекла.И мысль его, всегда живая,У глаз морщинками легла.Пускай уста его сомкнутыИ неподвижны много лет, —Сам Сталин в трудные минутыК нему приходит на совет.