Ив Сен-Лоран

Ее происхождение романтично: урожденная Вильбо, от матери-испанки из алжирского города Сиди-Бель-Аббес и отца, бельгийского инженера с угольных шахт алжирского города Уэнза. Люсьенна была воспитана Рене, сестрой ее матери, очень богатой вдовой, чей покойный муж был Эмиль Кайла, меломан-архитектор. Дома у этой тетушки стояла мебель от Мажореля и Галле[13]

, она воспитала у племянницы вкус к «украшениям, платьям, ко всему». Девочка выросла, привыкнув жить двойной жизнью. Грустная пансионерка в лицее для девочек Стефана Гзеля, она появилась на первом публичном балу в 1930 году, провела шикарные летние каникулы в Париже со своими кузенами Анри и Пьером и довольно скоро узнала воздушную элегантную жизнь отеля «Рояль» в термальном городе Эвиан-ле-Бен. В Анси семейство Кайла останавливалось в отеле «Палас», а в Каннах — в отеле «Мартинес». «Надо было хорошо одеваться, чтобы выйти к обычному обеду», — вспоминала мать модельера. Мрачный шофер-испанец в ливрее за рулем «бугатти». «Он был известен тем, что имел связь с клиентками». Люсьенна, какой она была в том 1936 году, еще аккуратно наполняла свои фарфоровые бонбоньерки всякой всячиной, как это бывает у некоторых дам, предрасположенных к роскоши, хотя никто их этому не учил. Она была не из разряда тех экономных женщин, которыми обуревает чувство долга и семьи, которые находят вульгарным черное нижнее белье и говорят об актрисах как о «неприличных женщинах». Легкая и кокетливая, Люсьенна вела себя как важная дама. Вся ее симпатия к супругам колонистов была скрыта в улыбке, она оценивала их, поддавшись чарующим ароматам этих женщин, слишком богатых, слишком красивых, слишком черноволосых. «Вы бы посмотрели на этих женщин из Рио-Саладо, когда они купаются с их огромными бриллиантовыми перстнями». Люсьенна потеряла свое помолвочное кольцо, но все же это произошло не на пляже.

Ее жених много работал и путешествовал. Шарль Матьё-Сен-Лоран обладал достатком, соседи считали его важной личностью. Он руководил страховой фирмой и управлял сетью кинотеатров в Марокко, Тунисе и Алжире, что позволило позже его детям бесплатно смотреть все известные фильмы. Высокий и спортивный, этот красавец любил жизнь такую, какая она есть, с честью вынося невзгоды. Как и его отец, он окончил лицей Ламорисьер. В 19 лет он практиковал как юрист в Марселе и приезжал в Оран, чтобы провести лето у своего дяди, врача муниципальной оперы.

Как и многие другие семейные пары, Шарль Матьё-Сен-Лоран и Люсьенна Вильбо встретились на бульваре Сеген. «Он был очень красив и на шесть лет старше меня. Он всегда был одет в котелок и белый плащ. Неподалеку было танцевальное заведение. Он пригласил меня туда. Мы поженились 4 июля 1935 года», — вспоминала Люсьенна Сен-Лоран.

У семьи Матьё-Сен-Лоран была французская прислуга. Анжела готовила еду. Мария убиралась, консьержка забирала белье (стиральная машина находилась во дворе). Из всей прислуги только садовник был арабского происхождения. Всем в квартале было известно со слов курьера Бартоло, что мадам регулярно заказывает в магазине Корсиа ящики шампанского. Ей нравилось устраивать праздники, там появлялись сливки общества: мэр, префект (Фуке-Дюпарк), заместитель префекта, крупные негоцианты вина (Дюкене), адвокаты (Болюкс-Бассе), фабриканты, оптовики по продаже сыра (Дюкайлар)… Супруги Матьё-Сен-Лоран обожали выходы в свет, особенно мадам. «По вечерам, — рассказывает она, — мы переходили от красоты к красоте». Самые шикарные приемы давались у мадам Бертуэн-Мараваль из старинной состоятельной семьи Орана. Президент «Общества четырех А» (Association amicale des arts africains

), она руководила двумя благотворительными организациями — «Ульем» и «Каплей молока». Мадам принимала гостей на своей вилле «Евгения» среди китайских вещиц и позолоченных ангелов. Она когда-то пересекла Сахару на самолете, написала несколько книг стихов, таких как «Земля света», «Песни Хоггара». Это была эксцентричная богачка. По воскресеньям она раздавала знаки Красного Креста на площади Оружия, одетая в платье из черной кисеи и в шляпе «в духе тех, кто ходит в магазин», как выражались оранцы. Порядочные женщины шептались между собой, что она была любовницей епископа. Люсьенне это было все равно, прежде всего она занималась своими туалетами: что будет на ней в Адмиралтействе, в яхт-клубе, в теннисном клубе, когда любовные румбы благоухают «Ночным полетом» от Герлен? Голос Тино Росси[14] раздался из патефона: «Под серебристыми звездами мелодия летит к небесам. Слушайте ночью мандолины и божественные голоса».