ИВ. Тетралогия (СИ)

Когда жажда становилась сильнее боли и мук совести, я выбиралась на охоту. Нападала на припозднившихся гуляк в темных переулках и пила их кровь, а потом вновь забивалась в свой сарай, чтобы упиваться страданиями и ненавистью. Если вампиры могли бы сходить с ума, то, наверное, я была на грани этого состояния.

Обычно ночные вылазки проходили достаточно гладко, меня ни разу не заметили.

А вот я, однажды, столкнулась с одной из нас. Меня привлек запах свежей крови, перебивающий ночную сырость и вонь трущоб. Ведомая манящим ароматом, заглянув в подворотню, я увидела, как неопрятная пожилая на вид женщина пила кровь молоденькой девушки. Заметив меня, она повернула искаженное оскаленными клыками лицо и зарычала. Непроизвольно я ответила ей тем же.

Ничего, кроме отвращения, к ней у меня не возникло, и я продолжила свою охоту, раздумывая, неужели и я выгляжу так же гадко?

Так прошло несколько бессмысленных, тяжелых и печальных недель. Пансионат, детские годы — все это казалось каким-то далеким и сказочным сном, другой жизнью, не моей, словно подсмотренной у кого-то, в бессильной зависти.

Зимы в наших краях довольно мягкие, снег за все время шел лишь однажды и тут же таял. Тем не менее, я очень скоро оценила особенность вампирского организма. Хотя холод и сырость, как и физическую боль, я ощущала также, как и человек, тем не менее, это вызывало лишь дискомфорт и не влекло никаких последствий. Болезни и смерть от переохлаждения мне не грозили.

Иногда я спускалась к реке, пытаясь кое-как вымыться в ледяной воде, пусть без мыла, и постирать одежду. Спать на сырой холодной земле, конечно, неприятно, но еще хуже чувствовать себя грязной и неопрятной. Врожденная аккуратность не исчезла, лишь постепенно приглушилась неподобающими условиями жизни. Почему-то ни разу мне не пришло в голову воспользоваться вещами убитого или его кошельком. Не из-за брезгливости или моральных принципов. Перед охотой я могла думать только о крови, а после нее лишь терзаться муками совести. Жизнь превратилась в бесконечный круговой кошмар.

Платье мое вскоре истрепалось, туфли развалились и я осталась босиком, волосы спутались и свалялись колтунами. Привести себя в относительный порядок не было возможности, но я этого уже почти не замечала, это не имело никакого значения. Мне казалось, что постепенно я превращаюсь в полудикого зверя, медленно теряя человеческий облик. Очевидно, вскоре так и случилось бы, или, доведенная до предела отчаянием и омерзением к самой себе, я с радостью бы встретила утренние лучи солнца. Но однажды произошла встреча, кардинально изменившая мою жизнь.

Измученная жаждой, которая вновь выгнала меня на охоту, я бесшумно кралась по вечернему городу в поисках добычи. Дождливая погода позволила выбраться раньше, а ждать полной темноты не хватило терпения. В этот раз путь мой оказался недолог. Слегка пошатываясь и напевая, очевидно, заглянув после работы в бар, мимо меня шел молодой парень, из рабочих или подмастерье.

Пропустив его, я тихо двинулась следом, выбирая момент для нападения.

Бросок — и теплая кровь снова дарит мне краски жизни и непередаваемое ощущение. Видимо, наслаждаясь этим, я утратила бдительность, потому что, только осушив его, заметила, что невдалеке стоит человек и пристально наблюдает за мной.

Глава 03

Если когда-то в мечтах я представляла своего сказочного принца в образе Марко, то сейчас предо мной стоял… могущественный Властелин. Почему-то пришло в голову именно такое сравнение, столько незримой, но безошибочно ощутимой силы или даже мощи исходило от него. Прежде я никогда не встречала подобных мужчин. Все в нем — величественный вид, благородная осанка, идеально уложенные русые кудри, спокойный, слегка насмешливый взгляд и строгий, великолепно сидящей костюм — казалось чем-то неземным, нереальным в этом пустынном месте на окраине города. Его проницательные светло-карие глаза, казалось, прожигали темноту и словно видели меня насквозь.

— Добрый вечер, леди, — с полуулыбкой произнес таинственный незнакомец, галантно протягивая мне белоснежный носовой платок. Я знала, что, с жадностью поглощая кровь, вся перепачкалась — это давно стало привычным, но сейчас вызвало сильнейшее смущение и стыд. Краска залила мне лицо.

— Благодарю Вас, сэр, — сделала я реверанс. А в голове мешались беспорядочные мысли. Почему он не удивлен и не возмущен представшим зрелищем?

— Дамианос, — с легким полупоклоном представился мужчина, все также пристально разглядывая меня, словно экзотического зверька в зоопарке. Во взгляде мелькала то насмешка, то неодобрение, то будто скучающее любопытство.

— Мэри-Нэлл Санторо, — чуть слышно прошептала я в ответ, не смея поднять глаза, представляя, какой неопрятной замарашкой выгляжу со стороны.

— Прошу извинить за нескромный вопрос, мисс Мэри-Нэлл, — прищурился он, — но мне хотелось бы удовлетворить свой интерес, вызванный Вашим появлением. Как Вы оказались в таком… плачевном состоянии?