ИВ. Тетралогия (СИ)

Эту новость я восприняла с огромным облегчением, хотя и пыталась это всячески скрыть. Ведь если я буду учиться, меня, возможно, освободят от этой ужасной охоты. А еще мне реже придется видеть мой главный кошмар и его образ жизни, совершенно не подходящий для меня. Каждый день я боялась, что он вновь заговорит о продолжении моих практических занятий. Но к моему величайшему удивлению, в Нью Касле наша охота закончилась.

До отъезда оставалось несколько недель, и Тирон ушел в загул. Признаться, я бы ни за что не поверила, что этот ледяной и жестокий человек умеет развлекаться. На картинках с египетскими фараонами мумии выглядели жизнерадостнее, чем мой брат. Но он умел, и еще как. Шумным и веселым девицам, побывавшим в нашем доме, я потеряла счет, иногда их было сразу двое, один раз даже трое. Я практически перестала выходить из своей комнаты, по ночам зажимая уши подушкой, чтобы не слышать их стоны, визг и заливистый хохот.

Побои тоже участились, так как у Тирона, видно, появилось слишком много свободного времени, и некуда было выплеснуть отрицательную энергию. Иногда он пропадал на целые сутки, и я могла хотя бы перевести дух и выспаться. В такие ночи я предавалась несбыточным, а от того, наверное, глупым мечтам о том, как могла бы сложиться моя жизнь, будь у меня нормальная семья, мама, папа, и старший брат, которого не нужно было бы ненавидеть, и который стал бы мне по-настоящему опорой и защитником, а не мучителем-садистом.

Пример я могла почерпнуть из той семьи, в которой жила, или из книг, с завистью читая о любви, поддержке и взаимовыручке между родственниками. Мне же, почему-то катастрофически не повезло. Мечты мои так и оставались мечтами, не стоило и надеяться, что когда-нибудь, мой брат вспомнит, что мы семья. Писать Стоунам о своей жизни становилось все сложнее, так как радостные или хотя бы сносные моменты из нее практически исчезли, и мои редкие и коротенькие послания почти совсем прекратились. Наверняка добрая женщина, воспитавшая меня, понимает, что мне сейчас нелегко, и волнуется за меня, но все же так лучше, чем, если она узнала бы, что на самом деле происходит.

Раньше мне не приходило в голову, откуда у Тирона деньги на наше проживание, еду, одежду и переезды. Помню, однажды, в самом начале нашего знакомства он процедил:

— Думаешь, мне очень нравится эта работа, за которую мне даже не платят!?

Оказалось, все очень прозаично: он играл в карты, и играл неплохо. Мы никогда не голодали, хотя, конечно, и не проживали в роскошных апартаментах.

В свободное от охоты время он частенько уходил посидеть за столом для покера, а-то и приглашал игроков к нам в дом. Любителей «техасского холдема» в каждом городе найти было не сложно, игра пользовалась большой популярностью в любом обществе. В такие дни на меня ложилась дополнительная нагрузка. Тирон требовал, чтобы я изображала обслуживающий персонал или радушную хозяйку, вовремя подавала гостям выпивку и закуску. Зато я получала возможность воочию узреть это действо.

Наконец-то между нами нашлось что-то общее. Покер завораживал и, наблюдая за процессом, я всегда испытывала нечто сродни азарту. Ограниченная в развлечениях, я быстро увлеклась картами, пусть и всего лишь в роли наблюдателя. Вскоре я поняла, как Тирону удается в большинстве случаев оказываться в выигрыше. Как и он, я легко читала на лицах игроков эмоции, безошибочно указывающие на блеф.

И так его веселье продолжалось, выпивка текла рекой, о моем существовании брат вспоминал только когда хотел есть, отвесить очередную оплеуху или, когда нужно было помочь ему избавиться от головной боли с похмелья.

Однажды вечером Тирон вновь пригласил к нам партнеров по игре, и я, предвкушая увлекательное зрелище, принарядилась для исполнения роли гостеприимной хозяйки, по сути, следить, чтобы не заканчивался алкоголь. В гостиной расположилось несколько хорошо одетых, но изрядно выпивших джентльменов. Поначалу все шло хорошо, они играли профессионально, спокойно, дымили сигарами и пили вино, обмениваясь шутками, не выходя за рамки приличий, как и подобает людям из общества. Благодаря моим наблюдениям я уже отлично разбиралась в игре, и с любопытством следила за ее ходом, даже не замечая, что кое-кто со своим интересом наблюдает за мной. Около полуночи Тирон обратился ко мне очень ласково:

— Энджэль, милая, у нас заканчивается вино.

Я отправилась выполнять просьбу. Но не успела я достать из шкафа очередную бутылку, как заметила, что на кухне не одна. Один из джентльменов с набриолиненными волосами, зачесанными назад, и тонкими усиками вошел за мной следом и зачем-то закрыл за собой дверь.

— Вам что-нибудь нужно, сэр? — удивленно спросила я. — Вам достаточно было просто сказать, я все принесу.

Он улыбнулся пьяной и какой-то голодной улыбкой. Я не успела даже испугаться или просто сообразить, что к чему, как оказалась прижатой к столу.

— Вот что мне нужно, милочка, — дохнул мне в ухо тяжелым перегаром и табаком мужчина. — Обожаю таких вот юных козочек, как ты. Не кричи, — он шутливо погрозил мне пальцем.