Иван Безуглов

- Как видите, - он протянул приглашения Ивану, - поскольку приглашаю этих дам и господ лично я, то фирма берет на себя оплату не только проживания, но и билетов через океан. И не вздумайте отказываться! - он предупредительно поднял свою пухлую белую ладонь и покачал ей в воздухе. - Я прекрасно понимаю вашу гордость, Иван, но, думаю, средств у меня в настоящее время все-таки побольше. А сэкономленные деньги пустите на премии своим сотрудникам. Вернее, сотрудницам.

- Я готов принять ваш щедрый подарок - в конце концов, свои люди, сочтемся, - сказал Иван, - но вы уверены в целесообразности этой поездки, господин Верлен? Я считал, что могу справиться с ней и самостоятельно. Вы же сами предпочитаете путешествовать в одиночку.

- Я старый человек, - сказал Верлен не без кокетства, - а вы молоды, вам интереснее делить свои впечатления с друзьями.  Кроме того, у вас слишком много дел, чтобы забивать себе голову вопросами выкроек, фасонов, плотности ткани, количества ниток в утке и основе. Нет, Иван, не экономьте на специалистах.

- Таня нужнее в Москве, - сказал Иван, и эти слова обожгли ее, словно удар плеткой по лицу. Значит, она жестоко заблуждалась. Прошлая ночь ничего не значила, они по-прежнему босс и подчиненный, ничему романтическому не бывать между ними...

- Вы совершенно правы, господин Безуглов, - сказала она ледяным голосом, - я думаю, мне лучше остаться в Москве.

- Мы решим этот вопрос без господина Верлена, - резко сказал Иван. - А теперь мы с господином Тютчевым и со Светой просим у вас прощения. Нам надо отлучиться в банк утвердить кредит в рублях для нового предприятия. Господин Верлен, мой секретарь Таня к вашим услугам на этот час. Советую вам отобедать в кафе "Пречистенка". Мы подъедем туда ровно в два часа тридцать минут, и прямым ходом отправимся на фабрику.

Вскоре Таня с Полем уже сидели в уютном, полутемном зале кафе, решив ограничиться легкими закусками. Играла тихая музыка, в полутьме сверкали ряды бутылок на полке бара. Таня забыла свою обиду на Ивана, тем более, что снова чувствовала себя на работе.

- Что же заставляет вас вкладывать деньги в Россию, господин Верлен?

- Азарт, дорогая Таня, азарт и еще раз азарт. Ваша страна сейчас подобна Клондайку в годы золотой лихорадки. Иному золотоискателю достанется пуля в затылок, иной замерзнет, через силу съев последнюю ездовую лайку. Но третий, подобно вашему Ивану, заложит основание состоянию, какое есть сейчас на Западе только у Ротшильдов и Рокфеллеров. Вот что значит страна в момент великого перелома. Есть, конечно, и еще одна причина...

- Какая же?

- Я сразу решил иметь дело со Светланой, как только узнал, что она ваша сестра, что вы болеете за нее и, по всей видимости, оказываете ей протекцию. Полагаю, что и со стороны Ивана не обошлось без личных чувств - его фирма вступит в консорциум далеко не с каждым предприятием.

Откинувшись в кресле, Поль закурил сигару. Таня закашлялась. Наедине с Верленом ее с самого начала мучило безотчетное волнение. Разумеется, Поль годился ей в отцы, но только по возрасту. С первых мгновений вдвоем она ощутила на себе его зовущий, настаивающий, прожигающий насквозь взгляд, из тех, которые говорят больше, чем самые романтические слова, и понятны любой женщине, достойной этого имени. От всего облика Поля веяло богатством и самоуверенностью - но совсем не так, как от Ивана, предупредительного, вежливого, сдержанного. Удушливый табачный дым стелился по небольшому кафе возле Красной площади густыми клубами, и Таня еле удерживалась от того, чтобы попросить Верлена погасить сигару.

- Много ли в Канаде пишут о вреде курения? - деликатно спросила она.

- Спрашиваете! - захохотал господин Верлен, выпуская очередной клуб дыма. Кажется, для него это было способом утвердить свою власть над Таней. - Только об этом и говорят. Но я считаю, живем только один раз, к тому же в Канаде, слава Богу, не запрещены кубинские сигары. Жизнь слишком коротка, чтобы жертвовать одним из ее удовольствий. А вы не курите, душка?

Он наклонился к Тане и коснулся ее плеча.

- Я попросила бы вас не называть меня так, - Таня возмущенно отстранилась, и ее мелодичный голос внезапно стал тверд и решителен. - Я секретарь-референт президента фирмы, и хотела бы в рабочие часы выступать исключительно в этом качестве.

- Но вы так очаровательны и молоды, что язык сам собой тянется называть вас нежными именами.

- Не в рабочее время, Поль, - сказала Таня чуть мягче.