Иван Бунин

Поэтому я решила поговорить напрямик с Сандлером, воспользовавшись свиданием с ним. Я, во-первых, ему указала на то неблагоприятное впечатление, какое вообще у нас произвело избрание Бунина предметом премии; во-вторых, если уже кабинет не мог этому помешать, я попросила Сандлера по крайней мере воздействовать на прессу с тем, чтобы приезд Бунина не принял бы под воздействием враждебных к нам элементов белой эмиграции, характер политической кампании против Союза, выставления Бунина «жертвой» и т. п. Я так же просила Сандлера «частным образом» узнать в самом ли деле французское посольство вовлечено в церемониал по чествованию Бунина? Сандлер, хотя и оговорился, что пресса в Швеции не подлежит воздействию МИДа, обещал, однако, «сделать возможное», а так же дать мне «частным образом» справки о Церемониале, добавив что избрание Бунина предметом награждения в высшей степени неприятно для шведпра. Через несколько дней зам. Сандлера, барон Гамильтон, просил меня заехать в МИД и сообщил, во-первых, вопреки обычаю, во время торжеств не будут вывешены флаги тех стран, чьи граждане получают премию. Кроме того, «Бунин — человек больной», может быть он не сможет присутствовать на торжествах и премия, в таком случае, будет ему послана в отель.

МИД, как я узнала, делал попытки, чтобы Бунин вообще сюда не приехал, но попытки эти не удались. Гамильтон сказал мне также, что французское посольство «официально» в чествовании Бунина не участвует, но добавил, что, конечно, может быть, что французы «частным образом» собираются «чествовать» Бунина. Во всяком случае, уже известно, что де-Шассен организовывает вечер иностранных журналистов в честь Бунина. Нашего ТАССа, тов. Зейферта, на вечере этом, конечно, не будет. Я тоже, разумеется, отказалась быть на торжестве при вручении премии. Гамильтон осведомился: «Но если бы Бунин был болен в этот день, Вы бы не отказались присутствовать?»

МИД, после моего разговора с Сандлером, проявляет несомненное стремление смягчить углы по поводу нетактичности поступка академиков при выборе Бунина.

По физике Нобелевский комитет избрал немца, бежавшего в Англию от гитлеровского режима. Но это лицо вызывает полное сочувствие кабинета, как пострадавшее от фашистского режима /…/.

С ком. приветом — А. КОЛЛОНТАЙ

Рассекречено:

Служба внешней разведки РФ 1 °Cовершенно секретно Источник (…)[21]

24. VII.1937 г.

Бунин Иван Алексеевич, родился в ноябре 1870 г., в б. Воронежской губ., а детство провел в б. Орловской (Елецкий у.) губ. Род Буниных дворянский, старый, но не очень знатный. В роду были писатели — известная поэтесса Бунина В. А.[22], Жуковский — внебрачный сын Бунина с крестьянкой. Детство Бунина проходило в условиях бедности и нервности. Отец его помещик, самодур и охотник, подверженный припадкам то бешенства, то нежности и самобичевания, прожил, промотал и проиграл впрочем свое небольшое состояние.

Бунин учился в гимназии, но уже из первых классов был взят по бедности. Образованием мальчика занялся старший брат Юрий[23]

, впоследствии земец, известный педагог и автор книги по школьному вопросу.

В юности Бунин порывает с семьей, увлекается Толстым и Толстовством, сам вступает в трудовую артель, занимается плотничеством, позже открывает книжную лавку «Посредника». В это же время он пишет статьи в провинциальных газетах преимущественно по вопросам хозяйства. Рассказывает: «Однажды, за 10-рублевым заказом сидел 3 недели без перерыва и довел себя до того, что хлынула горлом кровь».

Пройдя с братом курс гимназии, Бунин усиленно занимался своим дальнейшим самообразованием. В 25 лет он получает Пушкинскую премию. Его перевод «Песнь о Гайавате» Лонгфелло оценивается англичанами, знающими русский язык, как «труд исключительного изящества и точности».

В те времена Бунин принадлежал к либеральным кругам общественности, хоть и стал в стороне непосредственно от политики. Считался «левым». Несколько позже он сходится с Горьким, активно участвует в сборнике «Знание». Литературное общение переходит в дружбу. Бунин уезжает на Капри, ежедневно встречается с Горьким, некоторое время находится под его обаянием, сам со стороны Горького видит почти влюбленность. Позже он отплатит Горькому за эту дружбу злобнейшей ненавистью, грубыми, мелочными и «злобными воспоминаниями», но до сих пор иногда в семейной обстановке вспоминает с волнением о некоторых моментах этой дружбы и некоторых чертах характера покойного писателя.

Известность Бунину принесла его «Деревня», о которой нынешний маститый фашистский бард Амфитеатров писал тогда, что она написана с «дворянского куплета». Безпощадно-подлинное изображение крестьянского быта, жестокий реализм этого изображения, горечь тона вызвали большие волнения в кругах либерально-сентиментальной русской общественности и долгие споры в литературе. Бунин надолго остается автором «Деревни».